Глава V. Деятельность государственного института по изучению преступности и преступника

Изучением преступности (главным образом личности преступника) занимались несколько разрозненных криминологических кабинетов и "клиник". Необходимость централизации научной разработки вопросов изучения преступности и мер борьбы с ней и координации деятельности различных криминологических учреждений вызвала создание Государственного института по изучению преступности и преступника.

С инициативой организации Госинститута по изучению преступности и преступника выступили несколько наркоматов: Наркомат внутренних дел, Наркомат юстиции, Наркомат здравоохранения и Наркомат просвещения, внесшие в законодательные органы соответствующее предложение. 25 марта 1925 г. Постановлением СНК РСФСР такой институт был создан при НКВД РСФСР, а 1 июля 1925 г. было утверждено положение, которое так определило цели Госинститута:

"а) выяснение причин и условий, вызывающих или благоприятствующих развитию преступности вообще и отдельных преступлений в частности;

б) изучение успешности применяемых методов борьбы с преступностью и отдельных мер социальной защиты;

в) разработка вопросов уголовной политики, в частности пенитенциарии;

г) разработка системы и методов изучения заключенных и пенитенциарного воздействия на них;

д) изучение отдельных лиц, представляющих интерес для выяснения преступности;

е) изучение влияния отдельных мер исправительно-трудового воздействия на заключенных"¹.

¹(См.: Ширвиндт Е. Г. О проблемах преступности // Проблемы преступности. М., 1926. Вып. 1. С. 6, 7.)

Во главе института стоял междуведомственный Совет, осуществлявший общее руководство его работой и включавший в себя: от Народного комиссариата внутренних дел РСФСР - Е. Г. Ширвиндт (председатель Совета, начальник Главного управления местами заключения), от Народного комиссариата юстиции РСФСР - Ф. К. Траскович (товарищ прокурора), от Народного комиссариата просвещения - доктор П. И. Карпов, от Народного комиссариата здравоохранения РСФСР - доктор Н. Н. Спасокукоцкий, представитель от института - проф. М. Н. Гернет¹.

¹(См.: Спасокукоцкий Н. Н. Организация и первые шаги деятельности Госинститута по изучению преступности и преступника при НКВД // Там же. С. 270.)

Следует признать неудачной саму попытку объединения в одном учреждении научных и практических интересов столь различных по своим задачам и характеру деятельности наркоматов. Это неизбежно привело к эклектике в выборе тем и разрешении теоретических вопросов. Как научно-практическое междуведомственное учреждение Госинститут должен был выполнять многосторонние задачи. Это же обстоятельство обусловило организацию в составе института четырех секций:

1) социально-экономическая выясняла причины и условия, вызывающие или благоприятствующие развитию преступности вообще и отдельных преступлений в частности; изучала количественные и качественные изменения преступности, выясняла их социально-экономические причины и подвергала социологическому анализу меры борьбы с преступностью;

2) пенитенциарная изучала успешность применяемых методов борьбы с преступностью и отдельных мер социальной защиты, разрабатывала вопросы уголовной политики, систему и методы изучения заключенных и пенитенциарного воздействия на них и изучала влияние отдельных мер исправительно-трудового воздействия на заключенных;

3) биопсихологическая изучала механизмы поведения и характера преступников, психопатические личности современной преступности, соотношение между психопатией и преступностью, рассматривала психиатрические принципы в пенитенциарной политике и изучала отдельных лиц, представлявших интерес для выяснения явления преступности;

4) криминалистическая изучала наилучшие способы раскрытия преступлений и обнаружения преступников¹.

¹(См.: Спасокукоцкий Н. Н. Организация и первые шаги деятельности Госинститута по изучению преступности и преступника при НКВД // Там же. С. 272.)

Уже в самой структуре института и формулировке задач его отдельных секций чувствовалось влияние социологической школы уголовного права. Наличие в Госинституте четырех секций предполагало не связанный в единое целое анализ отдельных проблем, преступление изучалось то с биопсихологической стороны, абстрагируясь от социальной основы преступности, то с социально-экономической, вне связи с социальной психологией. Как видно из установочной статьи директора института Е. Г. Ширвиндта, характеризующей и задачи Госинститута, изучение преступности как социального явления в социально-экономической секции противопоставлялось изучению отдельных преступников, "обнаруживающих отклонения от нормальной душевной деятельности" под влиянием "моментов вырождения и других психопатологических моментов"¹.

¹(См.: Проблемы преступности. Вып. 1. С. 11 - 13.)

Госинститут имел в своем составе статистическое бюро, которое производило статистическую обработку собранных анкет, разрабатывало формы анкетных листов, сосредоточивало у себя копии ведомостей о движении преступности из органов уголовного розыска и милиции, систематизировало листки на заключенных, получаемые из мест заключения РСФСР. Основные задачи статистического бюро можно сформулировать следующим образом:

1) сбор материала для характеристики движения преступности по данным НКВД, НКЮ, ЦСУ и Наркомпроса;

2) сосредоточение в институте сравнительных данных по движению преступности в разных странах и в России за годы довоенные, военные, послевоенные;

3) разработка статистических материалов по заданию секций и кабинетов-филиалов института в порядке проводившихся ими работ;

4) научно-статистическая работа по вопросам преступности;

5) ведение картотеки на всех поступающих в места заключения РСФСР заключенных и выходящих из них¹.

¹(См.: Спасокукоцкий Н. Н. Деятельность Государственного института по изучению преступности и преступника при НКВД // Проблемы преступности. М., 1929. Вып. 4. С. 144.)

Большая работа была произведена статистическим бюро Госинститута на основе материала, полученного во время всесоюзной переписи населения в декабре 1926 г. По соглашению с ЦСУ институт ввел в первичные листки, заполнявшиеся на заключенных, некоторые вопросы криминологического и пенитенциарного характера. Это дало возможность уточнить ряд положений, характеризовавших состояние преступности того периода: классово-социальный состав преступников, их бытовые условия до и во время совершения преступления, возраст, образование, грамотность и т. д., а также карательную политику в отношении различных категорий преступлений. В распоряжении института оказалось свыше 125 тыс. листков, содержавших подробные сведения о заключенных. Этот материал после статистической и научной обработки нашел отражение в двух сборниках института "Современная преступность" (1927 г. и 1930 г.).

Статистическое бюро института подготовило материалы массового обследования лиц, осужденных по ст. 176 УК РСФСР 1922 г. за хулиганство. Оно разработало также в 1926 - 1927 гг. несколько тысяч анкет по десяти таблицам на растратчиков, хулиганов и пр.

Первое массовое обследование коснулось растрат и растратчиков, так как этот вид преступности представлял в то время значительную социальную опасность. По специально разработанной анкете были обследованы все заключенные РСФСР, осужденные за растраты. Программа этого обследования включала многочисленные вопросы социологического характера. Изучались детство и юность растратчиков, их бытовое положение, возраст, семейный и социальный состав, причины совершения преступления, условия, при которых была произведена растрата.

В Москве обследование заключенных производилось сотрудниками института - социологами и психологами, а в других городах - воспитателями мест заключения. На основе полученного цифрового материала институт смог сделать выводы, дающие возможность объяснить причины растрат как массового явления и внести предложения, направленные на борьбу с ними¹.

¹(См.: Растраты и растратчики. М., 1926.)

Такую же работу институт проделал и в отношении хулиганства. Рост хулиганства вызвал необходимость разработки этой темы и изучения личности хулигана. Были выработаны специальные программы обследования, которое проводилось социологами, психологами, психиатрами и пенитенциарными работниками (последние выясняли поведение и жизнь осужденных в местах заключения)¹.

¹(См.: Хулиганы и хулиганство. М., 1926.)

Эти проблемы разрабатывались совместно четырьмя секциями, материал оформлялся в виде отдельных докладов, научных трудов или статей в сборниках института. Некоторые проблемы или часть их (например, методология изучения личности правонарушителя) разрабатывались кабинетами-филиалами, организованными одновременно с созданием самого института. Такие кабинеты по изучению преступности и преступника функционировали в Москве, Ленинграде, Саратове, Ростове-на-Дону.

Задачи, стоявшие перед кабинетами, были аналогичны задачам самого института, а их научная работа была дополнением к основной работе, проводившейся в секциях института¹. Кабинетам-филиалам предоставлялось право созыва научных конференций, совещаний, проведения докладов и лекций, организации библиотек, статистического учета движения преступности в пределах своей местности, организации лабораторий по биопсихологическому изучению личности правонарушителя и т. д.

¹(Исключением следует признать деятельность Северо-Кавказского кабинета в Ростове-на-Дону, занимавшего обособленное положение как в выборе тематики исследований, так и в подходе к разрешению проблем преступности и изучению личности преступника.)

В Московском кабинете было сосредоточено проведение всей научно-исследовательской работы в Москве по заданию всех секций института. В составе кабинета действовали центральная лаборатория по изучению личности правонарушителя и опытно-наблюдательный стационар на 50 коек для кратковременного наблюдения и изучения доставляемых из различных мест заключенных. Главной задачей этого стационара являлась разработка методики изучения личности заключенных, влияния воздействия на заключенных мер социальной защиты; особой задачей ставилось изучение вопроса о так называемых криминальных невро-психопатах. Заключенные стационара после тщательного исследования социологами, психиатрами, психологами демонстрировались на конференциях стационара, а выдающиеся случаи, представлявшие специальный интерес, - на широких заседаниях кабинета.

Начиная с 1926 г. кабинет провел специальные исследования различных групп и отдельных заключенных. Большой коллективной работой кабинета явилось обследование лиц, осужденных по ст. 176 УК РСФСР 1922 г. за хулиганство. Анкетный лист па обвиняемого и осужденного по ст. 176 УК содержал 11 страниц и включал такие разделы: социологическое обследование, невро-психопатологическое исследование, психологическое исследование личности, пенитенциарное обследование.

Широкая программа исследовательских работ включала такие темы, как изучение влияния различных видов искусства (театр, кино, литература) на возможное возникновение явлений преступности, изучение влияния тех или иных мер социальной защиты па право нарушителей и др.¹

¹(См.: Проблемы преступности. М., 1028. Вып. 3. С. 305 - 307.)

В целях более успешной работы института в октябре 1926 г. одно из московских мест заключения было реорганизовано в "Экспериментальное пенитенциарное отделение Государственного института по изучению преступности и преступника" со стационаром и криминологическим кабинетом при нем. Был подобран особый состав культурно-просветительных работников и наблюдателей, в основном с высшим юридическим, психологическим или медицинским образованием. В совет этого учреждения вошли профессор психиатрии П. Б. Ганнушкин, профессор криминологии М. Н. Гернет, психолог А. Е. Петрова, представитель пенитенциарной секции Б. С. Утевский. Во главе совета стоял помощник начальника Главного управления местами заключения¹.

¹(См.: Гернет XI. II. Государственный институт по изучению преступности в Москве // Право и жизнь. 1927. № 2. С. 44, 45.)

В этом отделении институт поставил опыт рационального исправительно-трудового воздействия на различные категории заключенных (по характеру совершенного преступления, социальному происхождению и т. д.). В отделении содержалось в среднем около 200 заключенных. Была организована показательная научно-педагогическая часть со всеми видами культурного воздействия на заключенных, производственные мастерские.

Каждый заключенный подробно обследовался психологом, социологом и врачом. Социологи выясняли социальную среду, социальные факторы конкретного преступления и формирования личности преступника; психологи и психиатры выясняли, нет ли у обследуемого каких-либо психических расстройств и других болезненных признаков. Обследователи-наблюдатели вели на каждого заключенного особый дневник.

Программа воспитательной работы с заключенными предусматривала обучение в школе, организацию литературных, музыкальных, спортивных и других кружков, издание своего журнала, организацию лекций, спектаклей, концертов, экскурсий. Один из пунктов этой программы гласил, что Экспериментальное пенитенциарное отделение, считающее, что при лишении свободы должны отсутствовать признаки мучительства, стремится дать заключенному максимум культурных оздоровляющих развлечений¹.

¹(См.: Гернет XI. II. Государственный институт по изучению преступности в Москве // Право и жизнь. 1927. № 2. С. 45.)

С октября 1927 г. Госинститут приспособил Экспериментальное пенитенциарное отделение под педагогические нужды высшей школы, организовав для студентов 1-го МГУ пенитепциарный практикум. Главная цель этого учреждения состояла в создании такого места заключения, которое бы способствовало разработке наиболее эффективных мер борьбы с преступностью¹.

¹(См.: Утевский Б. С. Об экспериментальном отделении Государственного института по изучению преступности и преступника // Адм. вести. 1927. № 12; Проблемы преступности. Вып. 4. С. 136 - 151.)

Поскольку Госинститут по изучению преступности и преступника являлся учреждением научно-практического характера, то при разработке основных проблем главное внимание было уделено тем вопросам борьбы с преступностью, которые были наиболее актуальны для НКВД, НКЮ, Наркомздрава и Наркомпроса.

В своей научно-исследовательской работе институт использовал массовый анкетный опрос, рассмотрение судебных дел, дел о заключенных, обследование самих правонарушителей, материалы различных органов и учреждений (наркоматов, ЦСУ и т. д.). Институт старался не только ставить "наболевшие" вопросы состояния преступности н карательной политики, но и давать научно обоснованные выводы, учитывающие возможность применения рекомендуемых методов борьбы с преступностью, фактическую возможность проведения действительных мероприятий по ликвидации или снижению числа преступлений.

Институт старался давать такие рекомендации, при помощи которых наркоматы, проводящие мероприятия по борьбе с преступностью, могли бы уточнять, исправлять свои мероприятия, выдвигать новые принципы и задачи в своей конкретной практической работе.

На основе изучения материалов о ссылке и высылке институт сделал выводы, которые легли в основу решений Всесоюзного совещания НКВД в феврале 1926 г. и послужили основанием для внесения различных коррективов в мероприятия соответствующих органов.

Институтом были статистически разработаны вопросы соотношения преступности в СССР до и после войны, социального состава преступников; зависимость между ростом тюремного населения и тяжестью судебно-исправительной репрессии; альтернативы к лишению свободы как меры социальной защиты; вопросы о рецидивистах и профессиональных преступниках и мерах социальной защиты в отношении их; об организации учета правонарушений условно-досрочно освобожденных.

Проблема карательной и пенитенциарной политики касалась таких важных вопросов, как движение тюремного населения РСФСР, причины роста преступности, режим экономии в карательной политике, проблема исправления, кризис наказания, кризис тюрьмы и т. д.

Институт принял активное участие в обсуждении вопросов о методах изучения преступности и преступников на 1 Всесоюзном пенитенциарном съезде в 1928 г. Общепринципиальные установки съезда были приняты институтом в его научной работе.

Вопрос о рационализации системы и методов борьбы с преступностью был поставлен перед институтом, с одной стороны, в результате констатирования им недостаточной плановости борьбы с преступностью, а с другой - в результате решений Всероссийского съезда административных работников в мае 1928 г., признавшего необходимость реформы органов милиции, уголовного розыска, следствия, суда и исправительно-трудовых учреждений на основе рационализации всего дела, привлечения населения к делу борьбы с преступностью и усиления работы по линии предупреждения и предотвращения преступлений.

Одним из важнейших вопросов, стоявших перед институтом, был вопрос о перспективах и характере уголовной политики в связи с изданием УК в 1926 г. Институт разработал проект УК и ряд вопросов, связанных с изменением отдельных глав и статей действовавшего ИТК.

Общей для всех секций была работа "Проблема алкоголизма и преступности в СССР"¹.

¹(См.: Спасокукоцкий Н. Н. Деятельность Государственного института по изучению преступности и преступника при НКВД. С. 137 - 141.)

Размах деятельности института и его филиалов характеризуют следующие данные: всего за период 1925 - 1929 гг. было подготовлено 287 работ: по социально-экономической секции - 67, пенитенциарной - 32, биопсихологической - 32, криминалистической - 46; в кабинетах института - 110 (Московском - 50, Ленинградском, Саратовском и Северо-Кавказском - по 60)¹.

¹(См.: Спасокукоцкий Н. Н. Деятельность Государственного института по изучению преступности и преступника при НКВД. С. 137 - 141.)

Разнообразная научная деятельность Госинститута нашла отражение в четырех сборниках его работ "Проблемы преступности" объемом более 100 печ. л., двух сборниках "Современная преступность", были изданы также отдельные работы научных сотрудников института¹. В сборниках помещались научно-исследовательские статьи по проблемам уголовной социологии, уголовного права, уголовного законодательства, пенитенциарной политики, вопросам преступности и борьбы с ней за рубежом, освещалась деятельность института и его филиалов. В сборниках помещались доклады, заслушанные на пленарных заседаниях совета института и в его секциях, проекты законодательных актов, теоретические обобщения работ отдельных секций и другие материалы.

¹(См., напр.: Бехтерев Ю. Ю. Изучение личности заключенного. М., 1928; Душевнобольные правонарушители и принудительное лечение. М., 1929; Карпов И. М. Творчество заключенных. М., 1929; Лаговиер Н. Советская общественность в борьбе с преступностью. М., 1927; Ширвиндт Е., Утевский Б. Советское исправительно-трудовое право. М., 1931.)

В первом выпуске "Проблем преступности" (1926 г.) были опубликованы результаты работ отдельных сотрудников института на специальные темы. Из 12 статей 9 написаны криминалистами-социологами, остальные освещали вопросы криминальной психологии и пенитенциарии. Например: П. Люблинский. "Половые посягательства против детей": В. Куфаев. "Детские убийства"; С. Укше. "Женщины - корыстные убийцы"; Д. Родии. "Статистика преступности во время и после мировой войны"; Е. Тарновский. "Сведения о самоубийствах в Западной Европе и в РСФСР за последнее десятилетие"; Н. Шестакова "Преступления против личности в деревне" и др.

Для этих статей характерен социологический подход к рассматриваемым проблемам. Используя статистические данные, авторы пришли к обоснованным выводам о социальной обусловленности преступности. П. Люблинский отмечал, что причинами половых посягательств против детей являются не "сексуальные аномалии" или расстройства психопатологического характера, а отсутствие сознательности у лиц, окружающих ребенка, грубый эгоизм и равнодушие к нему, а также сознание вероятной безответственности за свое поведение, которое является результатом ослабленного социального контроля и моральных сдерживающих факторов в области половой сферы. Не последним фактором автор считал и алкоголизм преступников, притупляющий их сознание.

В статье, посвященной детской преступности, ее автор В. И. Куфаев категорически отрицал представление о несовершеннолетнем убийце как особом биологическом типе. Статья преследовала цель анализа бытовых условий, той среды, в которой воспитывался несовершеннолетний правонарушитель, Ключ к предупреждению серьезных преступлений несовершеннолетних автор видел в оздоровлении этих условий, а не в усилении уголовной ответственности.

В другой статье, анализируя причины преступлений против личности, совершаемые в деревне, Н. Шестакова пришла к выводу, что в большинстве случаев они представляют собой пережитки старого, что для их ликвидации необходимо поднятие общего культурного уровня деревни, внедрение нового быта, проводником которого должен явиться комсомол.

Второй выпуск "Проблем преступности" (1927) был посвящен конкретным исследованиям и сравнительному анализу преступности в городе и деревне. Таковы статьи М. Н. Гернета "Статистика городской и сельской преступности", Г. Ю. Маннса "Деревенские убийства и убийцы", Б. Змиева "Преступления в области половых отношений в городе и деревне", В. Власова "Хулиганство в городе и деревне", Т. Д. Сергалова "Пьяные драки в городе и деревне", А. Учеватова "Тайное винокурение в городе и деревне" и др.

В результате проведенных статистических исследований авторы статей пришли к выводу, что город дает больший процент преступности, чем село, что главными очагами преступности являются крупные города, в которых, как писал Г. Ю. Манне, "легче после совершения преступления скрыться и сбыть свою добычу, легче найти соучастников для краж, грабежей и мошеннических проделок"¹. Для деревни характерны в основном преступления против личности, в частности убийства и убийства в пьяных драках. Уголовно-принудительные меры, по мнению Маннса, не могут устранить "причину зла, а причиной и пьянства, и деревенского хулиганства является то, что деревня не знает, чем заполнить свой досуг, что она... недостаточно охвачена культурно-просветительной работой... Широкое развитие мер, направленных на преодоление культурной отсталости деревни, - вот главное средство борьбы не только с пьянством, но и хулиганством"². Большое значение, по мнению автора, имеет также правовое просвещение в деревне.

¹(См.: Проблемы преступности. М., 1927. Вып. 2. С. 25.)

²(См.: Там же. С. 39.)

Статья М. Н. Гернета содержит сравнительный статистический анализ городской и сельской преступности. Автор отмечал, что при учете и характеристике преступлений, совершаемых в деревне, необходимо принимать во внимание те тяжелые экономические потрясения, которые пережила деревня во время мировой и гражданской войн, а также постигший некоторые губернии страшный голод. Задачу уголовной статистики проф. Гернет видел в первую очередь в том, чтобы дать картину типичных для города и деревни преступлений, не обязательно выясняя причины их распространенности: "Под влиянием каких факторов развиваются те или иные преступления в деревне, - этот вопрос правильнее всего может быть разрешен подробным социологическим и психологическим изучением представителей отдельных групп деревенских преступников"¹. Такое противопоставление социологического изучения статистическому, резкое отделение их друг от друга было ошибочным.

¹(См.: Проблемы преступности. М., 1927. Вып. 2. С. 16.)

Одним из самых важных общих вопросов, стоявших перед Госинститутом, был вопрос о перспективах и характере уголовной политики в связи с изданием УК РСФСР в редакции 1926 г. Выявилась необходимость подвергнуть некоторые его положения всестороннему изучению применительно к судебной и пенитенциарной практике. Во всех секциях Госинститута были проведены работы, содержавшие различные коррективы к новому Уголовному кодексу. Критическому анализу УК был посвящен третий выпуск "Проблем преступности" (1928).

Четвертый выпуск "Проблем преступности" (1929) не объединен какой-либо единой темой. Как и первый выпуск, он содержит отдельные, не связанные общей тематикой, работы сотрудников института. Госинститут проводил научно-исследовательскую работу в различных областях преступности, собирая и изучая всевозможные материалы (анкетные данные, статистические, литературные, ведомственные и др.), прорабатывая их в секциях и на пленарных заседаниях. В результате создавались интересные статьи, посвященные самым разнообразным темам. Например: А. А. Пионтковский. "Убийства селькоров и рабкоров"; В. Халфин. "Жилищный вопрос и имущественная преступность в городах РСФСР"; Т. Кремлева. "Воры и воровки больших магазинов"; Б. Змиев. "Преступность в Татреспублике"; М. Н. Гернет. "Психология побегов из тюрем" и др.

Характеризуя в целом научную продукцию Госинститута, нашедшую отражение в сборниках "Проблемы преступности", Волков отмечал значительное влияние социологической школы, и в частности позитивного метода исследования¹. Скрупулезные, несистематизированные описания отдельных случаев из следственной, судебной и пенитенциарной практики или их поверхностный логический анализ, предложенные некоторыми авторами сборников, могли дать интересную информацию, но отнюдь не могли удовлетворить потребности научного исследования или способствовать выработке практических рекомендаций по борьбе с преступностью.

¹(См.: Волков Г. И. Уголовная статистика и связи с уголовной политикой // Проблемы уголовной политики. М., 1935. Кн. 1. С. 122.)

Даже статьи, содержавшие богатый статистический материал, из-за неумения их авторов за сопоставимыми рядами цифр вскрыть социальные корни преступности, не могли быть признаны методологически ценными. Ученый, опирающийся па методологию позитивизма, и в теоретическом анализе остается верен своему методу. Утверждая, что он беспристрастно подходит к фактам и его теория формируется фактами, позитивист не может создать стройной научной теории, занимаясь несистематизированным накоплением фактов. Научная классификация и систематизация - это только первые шаги теоретического анализа.

В сборниках "Проблемы преступности" можно встретить и такие статьи, как, например, статья А. А. Пионтковского "Убийства селькоров и рабкоров" (вып. 4). На сравнительно небольшом количестве дел автор дал широкий обзор исследуемого явления, раскрыл его экономическую и социально-политическую основу, не пропустив никаких значимых факторов. И в этой статье есть конкретные описания отдельных случаев, по здесь они несут на себе большую теоретическую нагрузку с выходом на конкретные рекомендации органам борьбы с преступностью.

Несмотря на серьезные методологические ошибки, допущенные некоторыми авторами в "Проблемах преступности", в целом материал их, с точки зрения научной историографии и критики, представляет значительный интерес и на сегодняшний день.

В конце 20-х - начале 30-х годов работа института шла довольно активно. На пленарных заседаниях членов института обсуждались принципиальные вопросы борьбы с преступностью, выяснялись основные пути дальнейшего развертывания работ, выработки методики изучения преступности и преступника и мер борьбы с ними. Большое значение имело установление тесных контактов с заинтересованными в деятельности института наркоматами. В этом отношении важнейшим и наиболее интересным было первое пленарное заседание института, состоявшееся 18 декабря 1926 г., на котором с обще директивными указаниями выступили народные комиссары: внутренних дел - А. Г. Белобородое, здравоохранения - Н. А. Семашко и просвещения - А. В. Луначарский.

В выступлениях народных комиссаров были затронуты основные моменты заинтересованности этих ведомств в деятельности Госинститута и указаны желательные методические пути в изучении явлений преступности.

Н. А. Семашко в своем выступлении, касаясь методики изучения явлений преступности, подчеркнул, что в советском уголовном законодательстве решается старый спор социологов и биологов о сущности преступления и методах борьбы с ним и делается увязка между социологической и биологической основами преступности. Считая несомненным, что социально-экономические факторы значительно влияют на развитие преступности, Н. А. Семашко указывал и на то, что социальные условия действуют на личность, изменяют ее биологическую сущность, и без изучения этой биологической сущности нельзя изучать проблему преступности. Социологический анализ должен подкрепляться и дополняться биологическим анализом¹.

¹(В конце 80-х годов кафедра биохимии совместно с лабораторией психологии Алтайского госуниверситета провели исследования психологического статуса и особенностей обмена веществ в организме малолетних преступников, содержащихся в местной колонии. Авторский коллектив пришел к выводу, что в основе преступлений подростков лежат причины не только социальные, но и генетически обусловленные особенностями их обмена веществ, которые повышают степень риска асоциального поведения. См.: Коме, правда. 1990. 8 июля.)

А. В. Луначарский, касаясь этого же вопроса, считал, что "чисто социологическая точка зрения является односторонней, но известное доминирующее положение социального подхода к проблеме преступности неизбежно не только потому, что причины, вызывающие преступление, в гораздо большей степени социальные, чем биологические, но и потому, что у биологической точки зрения есть фаталистический уклон"¹. По вопросу о мерах борьбы с преступностью А. В. Луначарский признал наиболее целесообразной идею социальной защиты. По отношению к беспризорным и несовершеннолетним правонарушителям должна быть обязательна идея социального воспитания.

¹(См.: Проблемы преступности. Вып. 3. С. 300.)

А. Г. Белобородов в своем выступлении подчеркнул, что "мы никак практически не можем рассматривать лиц, нарушающих закон Советского государства, как неправильно заведенные часы всей предыдущей истории и всех лежащих в них биологических и других задатков, хотя, принципиально, трудно было бы возразить что-либо против этого положения". Если бы советское законодательство стало на указанную теоретическую точку зрения, то мы должны были бы отказаться "от какой бы то ни было попытки государственной власти пойти по пути упорядочения современного общежития"¹. Далее А. Г. Белобородов отметил, что уже накоплен опыт исправительно-трудовой политики, основывающейся на замене мер возмездия мерами исправительно-трудового воздействия. Одной из важных задач Госинститута является проверка результатов применения таких методов воздействия на преступников. Перед институтом помимо вопросов изучения причин преступности и личности преступника во всей широте должны стоять и вопросы организации всей системы мер социальной защиты.

¹(См.: Проблемы преступности. Вып. 3. С. 300.)

Другим важным пленарным заседанием института явилось заседание 10 января 1927 г., на котором был заслушан доклад председателя Совета института Е. Г. Ширвиндта "Об углублении методов изучения преступности и мер борьбы с нею в СССР"¹. Доклад вызвал оживленную дискуссию, в результате которой пленум института констатировал, что хотя и есть некоторые разногласия в отдельных моментах методики изучения преступности у научных работников различных научных течений и воззрений, однако институт в целом является учреждением, в котором представители различных отраслей знаний и научных школ ведут свою исследовательскую работу на общей принципиальной базе.

¹(См.: Проблемы преступности. Вып. 3. С. 301.)

Оптимистические выводы пленума, увы, далеко не во всем соответствовали действительному положению, сложившемуся в институте. Главная проблема заключалась в той общей принципиальной базе, на которой строилось большинство проводимых исследований. Направление, которое избрала биопсихологическая секция и которое занимало ведущее место в работе института, полностью соответствовало той установке, которую высказал на заседании Совета нарком здравоохранения Н. А. Семашко, что без изучения биологической сущности личности нельзя изучать проблему преступности.

Здесь практически не различались изучение личности преступника и изучение преступности как социального явления, причем важнейшим признавалось изучение личности преступника, служившее основой познания причины преступности. Конечно, изучение преступности вовсе не исключает индивидуального изучения преступника, но в основном для нужд только практического характера, касающихся мер исправительно-воспитательного воздействия на данную личность, возможностей ресоциализации личности. Вывести же причины преступности как социального явления из анализа только личности преступника невозможно.

На Всесоюзном совещании работников пенитенциарного дела, состоявшемся в октябре 1928 г., отмечалось, что в работе учреждений по изучению преступности и личности преступника не было единства и надлежащего научного общения, что приводило к известному дублированию тематики научных исследований. На совещании с докладом "Итоги и перспективы пенитенциарного дела в СССР и предстоящая реформа мер социальной защиты" выступил Е. Г. Ширвиндт. Отметив как одно из достижений в деле борьбы с преступностью работу по изучению личности преступника, он остановился на серьезных недостатках в этой работе, выразившихся в том, что "медицинские работники иногда привносят элементы неоломброзианства... Мы не изучаем явлений преступности с точки зрения взвешивания мозга или измерения черепа преступника, а изучаем массовые явления..."¹. В докладе признавалось также, что "пока еще нам не удалось осуществить требуемого законодательством максимально ицдивидуализированного подхода к заключенным".

¹(Реформа тюрем и перспективы исправительно-трудового дела в СССР: 1-е Всесоюз. совещ. пенитенциарных деятелей, 15 - 21 окт. 1928 г. М" 1929. С. 24, 25.)

По докладу Ширвиндта выступил А. В. Луначарский. Он подчеркнул две существенные задачи, стоящие перед практическими работниками мест заключения: "Одна задача - это социальная защита, самооборона общества от тех явлений, которые разрушительно на него действуют, а другая задача... перевоспитать, провести корригирующую работу, которая возвращала бы как можно скорее на путь нормальной общественной жизни те элементы, которые от нее оторвались и превратились в общественно опасные... Задача воспитательного характера имеет прямое отношение к тому, что делаем мы... Ряд проблем здесь не только теоретических, но и практических мы разрешили вместе с вами"¹.

¹(Реформа тюрем и перспективы исправительно-трудового дела в СССР: 1-е Всесоюз. совещ. пенитенциарных деятелей, 15 - 21 окт. 1928 г. М" 1929. С. 36, 37.)

Вопросу изучения личности преступника был посвящен и доклад Гернета, в котором указывалось на разобщенность и разноплановость методов в работе различных учреждений по изучению личности правонарушителя и высказывалась необходимость координации их деятельности. Эта же мысль была отражена и в резолюции по его докладу, где отмечалось, что нужно "приблизить деятельность учреждений, изучающих преступность и личность преступника, к органам, ведущим практическую работу... Все научные учреждения, изучающие явления преступности и личность преступника... должны быть объединены... общим руководством, а также должны координировать свою деятельность... а Государственный институт в РСФСР и аналогичные учреждения в союзных республиках в ближайшее время должны предпринять соответствующие шаги в этом направлении"¹.

¹(Реформа тюрем и перспективы исправительно-трудового дела в СССР: 1-е Всесоюз. совещ. пенитенциарных деятелей, 15 - 21 окт. 1928 г. М" 1929. С. 164 - 178, 270.)

На совещании отмечалось также, что изучение преступности и личности преступника было различно по объему, задачам и методологии. В одних учреждениях упор делался па изучение личности преступника, в других - па изучение преступности. Не было единой линии в работе института и его кабинетов-филиалов, допускавших те или иные уклоны в своих исследованиях. Совещание в одной из своих резолюций отметило, что изучение преступности и личности преступника в научных учреждениях "должно вестись лишь на основе методов диалектического материализма, исходящих из безусловного признания превалирующего и решающего значения экономических и социальных факторов как при объяснении явлений преступности в целом, так и при выработке рациональных методов борьбы с преступностью и применения мер социальной защиты по отношению к преступникам, отрицая... всяческие попытки объяснения из самой личности преступника явления преступности. Отводя должное место изучению личности преступника, отнюдь не ограничивая участия в этой работе деятелей... медицины, совещание считает, что изучение личности преступника при посредстве применяемых ими методов может получить действительную значимость лишь на фоне и в сочетании со всесторонним и углубленным исследованием социально-экономических факторов преступности"¹.

¹(Реформа тюрем и перспективы исправительно-трудового дела в СССР: 1-е Всесоюз. совещ. пенитенциарных деятелей, 15 - 21 окт. 1928 г. М" 1929. С. 270.)

Анализируя деятельность Госинститута, следует отметить его весьма положительную организационную роль в деле изучения причин преступности и отдельных преступлений, в создании специальной методики изучения личности правонарушителя, в разработке мероприятий, направленных на предупреждение преступлений или смягчение распространенности отдельных видов преступлений. Массовые обследования некоторых категорий преступлений и преступников (до 2 - 3 тыс. дел или лиц) и изучение полученных данных позволили институту сделать теоретические обобщения, характеризовавшие состояние преступности, и внести предложения по улучшению деятельности правоохранительных органов. С этой же целью изучались законодательство по борьбе с преступностью, практика применения отдельных методов борьбы с нею и система исправительно-трудового воздействия па правонарушителей.

Большая работа была проделана в связи с Всесоюзной переписью населения в 1926 г. Изучение важных вопросов состояния преступности, классово-социального состава преступников, эффективности карательной политики в отношении различных категорий преступлений и преступников дало возможность внести ценные предложения в законодательные органы. Вывод, к которому пришел институт в результате целого ряда исследований, что более 50% всех заключенных были осуждены к кратким срокам лишения свободы, послужил основанием для постановки вопроса об отмене краткосрочного лишения свободы и затем к законодательному установлению в РСФСР минимального срока лишения свободы в один год.

Некоторые работы Госинститута имели большое практическое значение для деятельности исправительно-трудовых учреждений (разработка проблем исправительно-трудовой и культурно-воспитательной работы среди заключенных, условий и методов их труда, разработка методики и техники изучения личности заключенного и т. д.). Найденные в результате экспериментальной работы методы воздействия на преступников были положены в основу специальных инструкций, рассылаемых по всем местам заключения.

Положительным явлением следует также признать разносторонность тематики работ института, привлечение к научно-исследовательской деятельности ученых различных специальностей, практических работников. Это дало возможность институту охватить целый ряд проблем, характеризующих как преступность в целом, так и отдельные виды преступлений и категорий преступников, систему исправительно-трудового воздействия на правонарушителей, решать теоретические вопросы уголовного права и криминологии. Но социологические исследования института в тот период еще не выходили, как правило, за рамки теории факторов преступности.

Отмечая своевременность и правильность критики методологических извращений в деятельности советских криминологических учреждений 20-х годов, следует вместе с тем подчеркнуть, что ни участники диспута 1929 г., ни авторы критических статей не сумели противопоставить ошибочным положениям какую-либо иную концепцию причин преступности. Не было предложено позитивной программы переустройства работы в области исследований как преступности в целом, так и личности преступника, не были сформулированы задачи и цели такого изучения.

Реальное решение сложных методологических проблем Могло быть найдено лишь па основе развертывания широкого изучения преступности методами социологического и социально-психологического анализа, путем постановки и рассмотрения и теоретических, и прикладных проблем. Но общественно-политическая ситуация в стране в начале 30-х годов развивалась таким образом, что об этом не могло быть и речи. Идея Сталина об обострении классовой борьбы по мере развертывания социалистического строительства не могла не подтвердиться и в науке. И борьба развернулась: "В экономике - против "контрреволюционной рубинщины". В методике биологии - против "райковщины". В литературоведении - против "воронщины" и ,,переверзевщины". В педагогике - против "теории отмирания школы". И во всех этих "битвах" на разных идеологических фронтах незначительные или естественные во всякой науке неточности или ошибки, а то и совершенно правильные положения возводились... в ранг "извращений марксизма-ленинизма", подлежащих немедленному искоренению... В малейших неточностях формулировок пытались найти "вражеские влияния", под видом революционной бдительности культивировались сектантская ограниченность, нетерпимость и грубость"¹.

¹(Медведев Р. А. О Сталине и сталинизме. М., 1990. С. 274.)

Все это в равной мере относилось и к ситуации, сложившейся в правовой науке, и критика ошибочных взглядов в области изучения преступности и личности преступника вела не к анализу их подлинных причин и их исправлению, а к борьбе с их носителями и учреждениями, которые они представляли. Вместе с критикой неоломброзианства была отвергнута и необходимость изучения преступности и личности преступника.

Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 30 октября 1929 г. "Об упразднении распределительных комиссий при инспекциях мест заключения"¹ во всех местах заключения были введены наблюдательные комиссии. В обязанность наблюдательных комиссий входило разрешение вопросов, связанных с изменениями в положении заключенных на основании непосредственного изучения и ознакомления с их личностью, но они не могли проводить такое изучение столь тщательно и квалифицированно, как это делали распределительные комиссии.

¹(См.: Сборник нормативных актов по советскому исправительно-трудовому праву (1917 - 1959): История законодательства. М., 1959. С. 218, 220, 221.)

Ослаблению внимания к вопросам изучения личности правонарушителя в какой-то мере способствовала и передача мест заключения в ведение народных комиссариатов юстиции союзных республик в связи с ликвидацией народных комиссариатов внутренних дел¹.

¹(См.: Сборник нормативных актов по советскому исправительно-трудовому праву (1917 - 1959): История законодательства. М., 1959. С. 245, 246.)

Исправительно-трудовой кодекс, утвержденный Постановлением ВЦИК и СНК 1 августа 1933 г., обязанность по изучению личности заключенных также возложил на наблюдательные комиссии. В 1934 г. изучение личности заключенных фактически прекратилось, они изучались лишь некоторыми практическими работниками. Перестали публиковаться работы, посвященные проблеме изучения преступности, прекратилось углубленное изучение вопросов преступности и личности преступника в высших учебных заведениях.

Кабинеты по изучению преступности и личности преступника, официально признанные последователями буржуазных антропологической и социологической школ уголовного права, были закрыты.

С 1931 г. в связи с ликвидацией наркоматов внутренних дел союзных республик Государственный институт по изучению преступности и преступника перешел в ведение НКЮ РСФСР. Изменились Направление и характер деятельности института. Основной задачей стало изучение исправительно-трудовой и уголовной политики, большая часть работ института была направлена на выполнение практических заданий НКЮ РСФСР, на изучение и обобщение судебной практики, составление статистических обзоров о движении и изменениях в характере преступности.

В 1933 г. институт был переименован в Институт уголовной и исправительно-трудовой политики, изменилась и его структура. Секции биопсихологическая и криминалистическая были ликвидированы, социально-экономическая - преобразована в секцию уголовной политики, а пенитенциарная - в секцию исправительно-трудовой политики. С 1934 г. институт стал межведомственным и находился в ведении НКЮ РСФСР, Прокуратуры СССР и Верховного суда СССР. Задачи его еще более отошли от криминологии. Они должны были охватывать не только уголовное право и процесс, но и другие отрасли права, что повлекло за собой дальнейшее изменение структуры института. Задача изучения проблем преступности, являвшаяся основной в деятельности Госинститута, теперь была сведена к минимуму: при директорате нового института было создано бюро по изучению динамики преступности, в качестве самостоятельной группы действовала секция по изучению детской преступности¹.

¹(См.: Ошерович Б., Утевский Б. Двадцать лет Всесоюзного института юридических наук. М., 1946. С. 12 - 16; Учен, зап, Всесоюз. научн.-исслед. ин-та сов. законодательства. М., 1968. Выи. 13.)

Проблемам преступности и ее изучению посвящалось все меньше работ. Четыре сборника "Проблем уголовной политики", выпущенных за период существования Института уголовной и исправительно-трудовой политики, содержали лишь отдельные статьи по проблемам борьбы с преступностью¹. Иная направленность работ Института как межведомственного учреждения, которое должно заниматься только практическими вопросами уголовной и исправительно-трудовой политики, стремление заинтересованных ведомств придать ему чисто прикладной характер привели к тому, что исследование причин преступности и методические разработки по борьбе с преступностью почти полностью прекратились.

¹(См.: Волков Г. И. Уголовная статистика в связи с уголовной политикой // Проблемы уголовной политики. М., 1935. Кн. 1; Шляпочников А. С. Преступность и репрессия в СССР // Там же; Герцензон А. А., Вышинская 3. А. Охрана личности и борьба с убийствами // Там же. М., 1937. Кн. 3; Нахимсон Ф. К вопросу о борьбе с преступностью несовершеннолетних // Там я?е; Герцензон А. А. Проблема единого учета преступлений и наказаний // Там же; Ошерович Б. К постановке вопроса о методологических основах антропологической школы уголовного права // Там же; и др.)

В 1937 г. Институт уголовной и исправительно-трудовой политики был преобразован во Всесоюзный институт юридических наук НКЮ СССР. Проблема изучения преступности в стране вновь привлекла его внимание только в 1944 г. С этой целью Институтом было созвано совещание по изучению преступности, в котором приняли участие научные сотрудники Института права АН СССР, представители НКЮ СССР, Прокуратуры СССР, Главного управления милиции СССР¹.

¹(См.: Ошерович Б., Утевский Б. Указ. соч. С. 17, 36.)

На совещании в 1944 г. были заслушаны и обсуждены доклады: А. А. Герцензона "Задачи и организационные формы изучения преступности в СССР", М. Н. Гернета "Исторический обзор изучения преступности в дореволюционной России и в СССР", Б. Хлебникова "Современное состояние и задачи судебной статистики в СССР". Эти доклады затем нашли отражение в сборнике статей "Проблема изучения преступности" (1945), который был издан очень ограниченным тиражом и в общую продажу не поступил.

Совещание было призвано вновь пробудить интерес к проблемам изучения преступности и личности преступника. Выдвигалось предложение об организации в ряде городов специальных бюро по изучению на местах явлений преступности, ее причин и динамики. Но, к сожалению, рекомендации совещания и попытки ВИЮНа возобновить криминологические исследования остались на уровне пожеланий. Возрождение советской криминологии произошло значительно позднее - лишь в начале 60-х годов.