Выбор пути. Студенческие годы

В мае 1861 г. несколько питомцев Второй Петербургской гимназии решили уйти из шестого класса гимназии и поступить в Петербургский университет. Еще гимназистами многие из них ходили на блестящие чтения известного историка профессора Н. И. Костомарова и в мечтах уже были в университетских стенах. О лекциях Н. И. Костомарова у Анатолия Федоровича сохранились самые лучшие воспоминания. В 1925 г. в письме к академику С. Ф. Платонову он писал: "Еще гимназистом в 60 году и затем студентом математического факультета в 61 году ходил я жадно слушать его увлекательные, богатые образами и цитатами лекции, а затем по закрытии Университета слушал его публичные лекции об Иоанне IV в зале Городской думы... Когда, уже в Москве, в 63 году, я прочел объявление о выходе в свет "Севернорусских народо-правств", я так возжаждал иметь эту книгу, что, несмотря на свое скудное студенческое житие, подверг себя большим лишениям, чтобы сконить сумму на ее покупку, и через два месяца имел радость погрузиться в ее чтение. Это были незабываемые часы; и до сих пор, глядя на нее, стоящую в шкафу перед моим рабочим столом, я смотрю на нее, как на верного друга моей юности, и сам Костомаров восстает передо мною как живой"^*.

^* (Кони А. Ф. Собр. соч., т. 8, с. 325-326.)

Для того чтобы раньше времени поступить в университет, нужно было держать экзамен в качестве лица, получившего домашнее воспитание, в особой испытательной комиссии. В течение семи дней предстояло держать экзамены по всем предметам гимназического курса, выбирая для этого любые дни. Экзамены принимали учителя гимназии, но под председательством профессоров университета. Экзамены были довольно строгими. В группе сдававших экзамены был юноша маленького роста, сухощавый. На вид ему было не более 14 лет. Одпако экзамены ему давались очень легко. На экзамене по тригонометрии известный профессор, академик Сомов предложил ему несколько вопросов вне программы, на которые юноша блестяще ответил. Выслушав его, Сомов пришел в восторг и, сказав молодому человеку: "Нет, Вас надо показать ректору",- подошел к нему сзади, крепко обхватил руками за локти и, подняв па воздух, воскликнул: "Я вас снесу к нему!" Юноша был смущен.

По итогам экзаменов Анатолий Федорович Кони, ставший впоследствии известным судебным деятелем, сенатором и членом Государственного совета, блестящим оратором, крупным литератором, почетным академиком, был зачислен студентом на математический факультет по чисто математическому разряду.

В декабре 1861 г. Петербургский университет был закрыт на неопределенный срок из-за волнений студентов. К этому времени А. Кони успел прослушать не более 20 лекций по математике. Заниматься математикой самостоятельно, на дому, было нелегко, и Кони начал подумывать о переходе на другой факультет. Как-то в семье своих знакомых он встретился с двумя юристами, служившими в ведомстве Министерства внутренних дел. Оба они отличались весьма либеральными взглядами и были захвачены идеями предстоящей судебной реформы. Эта встреча глубоко запала в душу Анатолия и заставила его усомниться в правильности рекомендаций отца в отношении учебы на математическом факультете. Он все больше склонялся к тому, чтобы оставить занятия математикой. В записках А. Ф. Кони за 1912 г. есть такое признание: "В гимназии я много занимался математикой и уверил себя что люблю ее, смешивая трудолюбие со способностью"^*.

^* (Кони А. Ф. На жизненном пути, т. 1, с. 644. )

В связи с закрытием Петербургского университета профессорам юридического и филологического факультетов было разрешено при посредстве особого организационного комитета открыть ряд публичных курсов. Это был первый русский университет, доступный молодежи за весьма скромную плату. Вспоминая их, А. Ф. Кони впоследствии писал: "В зале думы и аудиториях немецкой школы св. Петра раздавалось вдохновенное слово Кавелина^*, по три раза в неделю всходил на кафедру своею быстрою походкой Спасович и блистал своим художественным талантом, воскрешая в незабываемых образах старину, Н. И. Костомаров. Все слагалось стройно, и ущерб, нанесенный русскому просвещению событиями, вызвавшими закрытие Университета, значительно умалялся, так как лекции в думе посещались массою молодежи..."^**. Но вскоре и эти публичные чтения были запрещены. Начались поиски юридических книг. В библиотеке отца таких книг не оказалось. В книжной лавке на Литейном Кони приобрел произведение известного профессора Д. И. Мейера "Русское гражданское право. Часть общая"^***. Многие годы спустя Анатолий Федорович отметит в своих воспоминаниях: "Эта книга решила судьбу моих дальнейших занятий, и владелец маленькой книжной лавочки... был бессознательным виновником того, что я сделался юристом"^****.

^* (В статье "Памяти Герцена" (1912) В. И. Ленин назвал Кавелина одним из отвратительнейших типов либерального хамства. "...Кавелин,- с гневом писал В. И. Ленин,- восторгавшийся ранее "Колоколом" именно за его либеральные тенденции, восстал против конституции, напал на революционную агитацию, восстал против "насилия" и призывов к нему, стал проповедовать терпение" (Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 21, с. 259). )

^** (Кони А. Ф. Собр. соч., т. 7, с. 78. )

^*** (Н. Г. Чернышевский характеризовал профессора гражданского права Казанского университета и Петербургского училища правоведения Дмитрия Ивановича Мейера (1819-1856) как "одного из тех героев гражданской жизни, все силы которых посвящены осуществлению идей правды и добра" (Чернышевский Ы. Г. Сочинения. М., 1948, т. 4, с. 670). В Казани Д. И. Мейер организовал при юридическом факультете университета "научную клинику" (консультацию), куда могли обращаться жители Казани и крестьяне окрестных деревень. Консультации давались бесплатно профессорами и преподавателями в присутствии студентов. )

^**** (Кони А. Ф. На жизненном пути, т. 3, с. 173. )

Летом 1862 г. Министерство народного просвещения объявило, что Петербургский университет не будет открыт и в следующие учебные годы. Не желая терять времени, Кони решил поступить в другой университет, и выбор пал на Московский. Причин тому было несколько. Два раза Анатолий бывал в Москве - в 9 и 12 лет, и московская старина произвела на него чарующее впечатление. Его отец в свое время был студентом Московского университета, и юный Анатолий с ранних лет жадно внимал его рассказам об университете и о профессорах словесного и медицинского факультетов. Все это делало для Анатолия Московский университет не безразличным учреждением, а местом, с которым он в мечтах своих уже сроднился. Кроме того, к этому времени он успел прочесть "Лекции по средней истории Т. Н. Грановского", имя которого в глазах Кони придавало Московскому университету особую притягательность. Лекции на публичных курсах окончательно укрепили решимость Анатолия стать юристом, а в августе 1862 г. он записался в число студентов второго курса юридического факультета Московского университета^*.

^* (Загадкой в биографии А. Ф. Кони этого периода остается такой факт: сам А. Ф. Кони в своих воспоминаниях совершенно определенно пишет, что в 1861 г. он поступил учиться на математический факультет С.-Петербургского университета. Больше того, он указывает на то, что решение о получении юридического образования у него постепенно созревало уже после того, как Петербургский университет был закрыт, и в подтверждение этого вспоминает о своей встрече с двумя юристами и о приобретении юридической книги, которая окончательно склонила его к тому, чтобы стать юристом. Согласно же данным из архива, в прошении на имя ректора Московского университета, написанном А. Кони 31 августа 1862 г., сказано: "Находившись в числе студентов юридического факультета административного разряда 1-го курса в Санкт-Петербургском императорском университете в продолжение 1861-1862 учебного года и заявив о желании продолжать слушание лекций в Московском университете во Временной комиссии, учрежденной для управления Санкт-Петербургским университетом 15 сего июля 1862 г., я обращаюсь к Вам, Ваше превосходительство, с покорнейшею просьбой о зачислении меня в число своекоштных студентов юридического факультета Московского университета". (Центральный государственный исторический архив г. Москвы - ЦГИА г. Москвы, ф 418, оп. 31, д. 518, л. д. 1). На прошении резолюция о зачислении. Не будем высказывать каких-либо предположений по существу этого парадокса и оставим его для будущих исследователей. )

Здесь А. Кони целиком ушел в науку. Будущий юрист стремился обогатиться разнообразными знаниями. Он с восторгом слушал лекции профессоров Н. Крылова (история и догмы римского права), Б. Н. Чичерина (государственное право), И. Д. Беляева (история права), В, Н. Никольского (гражданское право), С. М. Соловьева (история России), С. И. Баршева (уголовное право и судопроизводство), В. Д. Спасовича (уголовное право) и др. Живя в Москве, Анатолий установил контакты с литературно-театральными деятелями, хорошо знавшими его родителей. Занятия в университете помогали Кони приобрести прочные юридические и философские знания, а личные знакомства с деятелями культуры поддерживали в нем живой интерес к разнообразным явлениям нравственной, общественной и государственной жизни.

Переезд в Москву дал возможность Анатолию обрести полную независимость: он живет на частной квартире - снимает комнату или угол; категорически запрещает отцу посылать ему деньги на расходы.

Вспоминая это, А. Ф. Кони писал: "Желание "стоять на собственных ногах" и не быть никому обязанным в средствах к существованию было довольно распространенным в годы моей молодости и проводилось некоторыми с крайней последовательностью и без всяких уступок. Это направление захватило и меня, и я, начиная с шестого класса гимназии, стал жить своим трудом, занимаясь переводами, давая уроки и упорно отказываясь от той скромной помощи, которую мне мог оказывать мой отец"^*. Это были уроки истории и словесности, арифметики и географии. Дочерям штатского генерала Шлыкова в Москве в течение трех лет Анатолий Федорович давал уроки истории, словесности, ботаники, физики, анатомии и физиологии, и все это не мешало ему успешно учиться.

^* (Кони А. Ф. Собр. соч., т. 7, с. 125. )

Ревностное отношение к учебе в университете и всестороннему изучению новейших течений в праве, философии, литературе, искусстве сделало каждый день студента-юриста до предела напряженным. Его интересовало все: содержание и значимость учебного материала, методика лекций, а главное - философская направленность как лекций, так и лекторов.

Уже после смерти А. Ф. Кони академик С. Ф. Платонов писал, что "влияние Чичерина на молодого Кони было решающим моментом в создании духовного его склада, определившим миросозерцание Анатолия Федоровича и принципы его поведения на службе и в частной жизни"^*. Однако, принимая во внимание это утверждение, попытаемся показать, что не только это повлияло на формирование мировоззрения А. Ф. Кони. Разумеется, влияла окружающая среда, произведения, которые Кони читал, и лекции профессоров Московского университета, которые он слушал. Из воспоминаний Кони видно, что он вспоминал не только о Б. Н. Чичерине, но и профессоре Н. И. Крылове и многих других своих учителях^**.

^* (Памяти Анатолия Федоровича Кони, с. 19. )

^** (См.: Кони А. Ф. Собр. соч., т. 7, с. 65-158. )

Кони, в частности, давал такую оценку профессору истории русского права Ивану Дмитриевичу Беляеву: он "вносил в свой курс яркую славянофильскую окраску, довольно бесцеремонно обходя те места актов из летописей, которые противоречили его восторженному взгляду на исключительное преобладание в древней Руси общинного быта"^*. Будучи студентом четвертого курса, Кони присутствовал на докторском диспуте Беляева, представившего в качестве диссертации свое сочинение "Крестьяне на Руси" (эта работа была удостоена премий и издана Московским университетом в 1860 г.). Этот труд встретил резкую критику профессора Ф. М. Дмитриева. Беляев, по отзывам Кони, защищался слабо, но был объявлен достойным степени доктора наук.

^* (См.: Там же, с. 85. )

Борис Николаевич Чичерин, вспоминает Кони, "читал нам обширный курс государственного права, который вошел потом... в его "Курс государственной науки", представляющий целые ряды возвышенных страниц, с которых льется горячая и убежденная проповедь человечности правосудия и безусловной справедливости"^*. С такой же восторженностью отзывался Кони и о прочитанном Чичериным на юридическом факультете обширном курсе "Истории политических учений". Эти лекции, названные Кони "своего рода откровением общечеловеческих идей", по его словам, основательным образом знакомили студентов "с философией вообще в лице ее важнейших представителей"^**. Особенностью Б. Н. Чичерина как ученого Кони считал то, что он неуклонно шел своей дорогой, оказывая могучее воздействие на юные умы.

^* (Там же, с. 89. )

^** (Там же. )

Б. Н. Чичерин был одним из лидеров либерально-западного крыла в русском общественном движении. Он резко отрицательно относился к деятельности революционных демократов. В 1858 г. выезжал в Лондон для переговоров с А. И. Герценом по поводу изменения направления журнала "Вольная русская пропаганда". Однако попытка склонить Герцена к уступкам либерализму закончилась полным разрывом между Герценом и Чичериным. Этот разрыв стал этапом в размежевании либерализма и демократии в русской общественной мысли второй половины XIX в.

Как известно, Чичерин характеризовал крестьянскую реформу 1861 г. как "лучший памятник русского законодательства", а лучшей формой государства для России считал самодержавие.

Многие из этих убеждений своего учителя Анатолий Федорович разделял. Он действительно относился с большой симпатией к Б. Н. Чичерину, состоял в дружеской переписке с ним, а после его смерти - с его женой. А. Ф. Кони посвятил памяти Чичерина четвертое издание своих "Судебных речей".

Никиту Ивановича Крылова Кони называл "самым выдающимся профессором на юридическом факультете", а воспоминания о нем считал ничем неизгладимыми. Образ Крылова он неразрывно связывал с Московским университетом и с лучшими минутами, проведенными в его стенах. Не случайно свое первое большое произведение "Судебные речи. 1868-1888" А. Ф. Кони посвятил его памяти. Во вступительной статье к этой книге он отметил блестящие очерки Н. И. Крылова по наследственному праву и особенно по теории сервитутов. Студентов в Крылове, несомненно, подкупало то, что все, что он говорил с кафедры, было связано с явлениями русской жизни и применимо к ней. Перед слушателями вставал человек, веривший в способность России к совершенствованию на пути ее правового развития. Ученик Савиньи, представитель исторической школы права, Крылов вносил яркую историческую окраску в изложение догм римского права, что придавало его лекциям живость. По словам А. Ф. Кони, студенты считали Н. И. Крылова "профессором-поэтом". Нравственная связь Крылова со студентами обусловливалась тем, что он был истинным профессором, который не рассматривал кафедру как ступеньку для дальнейшей карьеры, не домогался высоких чинов и орденов.

Курс гражданского судопроизводства читал профессор К. П. Победоносцев - будущий обер-прокурор Святейшего синода.

А. Ф. Кони считал, что из лекций Победоносцева студенты выносили ясное понимание задач и приемов истинного правосудия пореформенного времени. "Мог ли я тогда думать,- писал А. Ф. Кони,- что через четверть века после этого тот же Победоносцев, к которому я вынес из Университета большую симпатию, как к своему профессору, будет мне говорить с презрением "о той кухне, в которой готовились Судебные уставы", и, сделавшись моим влиятельным хулителем, станет жаловаться на то, что я "ставлю палки в колеса" миссионерской деятельности православного ведомства моими публичными обер-прокурорскими заключениями по вероисповеданным преступлениям, дела о которых доходили до уголовного кассационного департамента"^*.

^* (Кони А. Ф. Собр. соч., т. 7, с. 100. )

Профессор В. С. Соловьев во всеоружии богословских знаний, по словам Кони, поражал начитанностью и глубоким проникновением в многообразные и труднодоступные источники знания. Кони разделял нравственную сторону концепции В. С. Соловьева и высоко ценил его произведение "Оправдание Добра", которое, по мнению Кони, представляло собой "цельное и систематическое изложение его взглядов на содержание и задачи нравственной философии"^*. Кони считал, что в этом труде сказались выдающиеся свойства дарования Соловьева, его отзывчивость ко всем сторонам и проявлениям жизни, его глубокая, всегда самостоятельная оценка того, что должно быть "единым на потребу".

^* (Кони А. Ф. Очерки и воспоминания. СПб., 1906, с. 221.)

Многие из этих черт и свойств В. С. Соловьева можно найти в характере и мировоззрении самого А. Ф. Кони.

Можно говорить также о влиянии на юного Кони таких известных русских ученых-юристов, как А. Д. Градовский, В. Д. Спасович и др. С В. Д. Спасовичем Анатолий Федорович неоднократно встречался в дальнейшем на судебных процессах: Кони - в роли прокурора, Спасович - адвоката. В судебных баталиях победа нередко оставалась за учеником, что не лишало их взаимного дружеского расположения.

В студенческие годы А. Кони был частым гостем в доме романиста А. Ф. Вельтмана, написавшего серию романов под названием "Приключения из моря житейского". А. Ф. Вельтман занимал должность директора Оружейной палаты. Это был, по отзывам А. Ф. Кони, чрезвычайно интересный и разносторонний человек, который увлекался сравнительным языковедением. Ему принадлежит переложение "Слова о полку Игореве". Жена Вельтмана Елена Ивановна Сабанеева написала два исторических романа. В их доме собирались сенаторы, историки, писатели. Эти собрания нередко посещали приезжие знаменитости. Одну из интересных и поучительных встреч, связанных с известным русским историком и публицистом М. П. Погодиным, Кони описал в своих воспоминаниях^*.

^* (См.: Кони А. Ф, На жизненном пути, т. 1, с. 647-648. )

Студентом А. Ф. Кони часто посещал литературные вечера, на которых выступали Некрасов, Достоевский, Писемский, Майков, Апухтин и др. Он был неизменным участником собраний Общества любителей российской словесности, где, по его словам, собиралась вся мыслящая Москва. На заседаниях этого общества Кони слушал Одоевского, Погодина; в доме М. С. Щепкина он встречался с А. Майковым и многими видными деятелями русского театра того времени.

А. Ф. Кони вспоминает, что в юношеские годы очень большое впечатление произвели на него произведения французского писателя и юриста Э. де Лабулэ, особенно книга "Париж в Америке". Эдуард Лабулэ (1811 - 1883) считается основателем исторической школы права во Франции. Особое внимание ученых привлекла его "История права поземельной собственности в Европе со времени Константина Великого до наших дней" (1839). В книге "Париж в Америке" дана язвительная критика бюрократического режима Французской империи того времени и Наполеона III. На русском издании этой книги есть пометка, что она переведена с 36-го издания^*. Но, по-видимому, не в меньшей мере Кони привлекала сама личность автора этой книги - видного французского правоведа, публициста, адвоката, профессора сравнительного правоведения, депутата Национального собрания Франции, пожизненного сенатора. Если проследить биографию А. Ф. Кони, то в ней можно найти много общего с биографией Лабулэ.

^* (См.: Лабулэ Э. де. Париж в Америке. СПб., 1893. )

Еще в студенческие годы Анатолий Федорович Кони начинает тщательно изучать произведения немецкого философа Иммануила Канта: "Критику чистого разума", "Критику практического разума" и др. В зрелом возрасте Кони неоднократно ссылается на философские концепции Канта, находя "раскаты мощной мысли" его "во всех позднейших учениях о проявлениях человеческого духа". Кони импонирует вытекающее из "возвышенного и глубокого учения Канта" "справедливое отношение к человеку, выражающееся в сознательном и беспристрастном поставлении себя на его место в каждом данном случае"^*. Несомненно, что высокая оценка Канта, этого, по словам Кони, "Петра Великого новейшей философии"^**, связана с тем, что основная категория этики Канта - "категорический императив" служит своеобразным обоснованием равенства в области морали, а отрицание оценки моральных достоинств человека по его практическим делам говорит об отклонении Кантом узкоутилитарного понимания нравственности, расчетливого практицизма и торгашеского духа буржуазного общества.

^* (Кони А. Ф. Собр. соч., т. 4, с. 50; см. также т. 6, с. 74; т. 7, с. 340.)

^** (Там же, т. 7, с. 340. )

На формирование мировоззрения студента-юриста, стремившегося и к философским знаниям, определенное влияние оказали также произведения позитивистов (Н. К. Михайловского, Г. Н. Вырутова, П. А. Лаврова и др.), получившие широкое распространение в России в 1860-1870 гг. "Вслед за позитивизмом "властительницею дум",- по словам А. Ф. Кони,- сделалась пессимистическая философия Шопенгауэра и затем Гартмана"^*. Сущность этой философии сводилась к стремлению проявить себя в постоянном возобновлении жизни, принижении личности сознанием своей роли как простой игрушки и орудия слепой силы, цель которой - поддержание рода наравне со всеми животными.

^* (Там же, с, 342. )

В студенческие годы Анатолий Федорович не только стремился к обогащению специальными знаниями, что видно из приведенных выше высказываний, но и общался со студентами и преподавателями вне стен университетских аудиторий. В своих воспоминаниях он приводит заслуживающий внимания пример. Из бывших петербургских студентов, переехавших учиться в Москву, образовался дружеский кружок, состоявший преимущественно из слушателей философского факультета. Всем членам этого кружка приходилось много работать, посещая занятия в университете и давая самостоятельные уроки. Субботними вечерами собирались они на какой-нибудь квартире. Каждый приносил что-либо для общей трапезы. Слушали музыку, до глубокой ночи обсуждали всевозможные вопросы. Членом этого кружка был, в частности, студент исторического факультета Московского университета В. О. Ключевский, который вскоре завоевал уважение своих товарищей. Диспуты в основном велись вокруг тех или иных исторических явлений применительно к российской действительности. Но это был единственный кружок, в котором принимал участие А. Кони. Никаких политических целей этот кружок, конечно, не ставил, и тем не менее участие в нем оказало влияние на становление мировоззрения А. Ф. Кони.

Социально-политическая обстановка в России, конечно, не могла не наложить свой отпечаток на сознание молодого человека. Университетские годы Анатолия совпали с серией реформ Александра II. В итоге крестьянской реформы 1861 г. было освобождено более 22 млн. помещичьих крестьян, но реформа сохранила крупное землевладение и ряд других атрибутов крепостного права. Крестьянство ответило на нее многочисленными волнениями. В 1864 г. были объявлены Земская и Судебная реформы, в 1860-1870 гг. проведены военные реформы. Все это было движением по пути превращения феодальной монархии в монархию буржуазную. Создавались более благоприятные условия для развития капиталистических отношений и в промышленности, и в сельском хозяйстве.

Сила экономического развития, отмечал В. И. Ленин, втягивала Россию на путь капитализма. "Помещики-крепостники не могли помешать росту товарного обмена России с Европой, не могли удержать старых, рушившихся форм хозяйства. Крымская война показала гнилость и бессилие крепостной России. Крестьянские "бунты", возрастая с каждым десятилетием перед освобождением, заставляли первого помещика, Александра II, признать, что лучше освободить сверху, чем ждать, пока свергнут снизу"^*.

^* (Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 20, с. 173. )

Чаяния и интересы крестьян выражало революционно-демократическое направление в общественном движении России, представленное "разночинцами"^* - интеллигенцией из непривилегированной среды, выходцами из духовенства, низших чинов, мещанства, купечества. В целом прогрессивную роль играло студенчество. Оно не было единым ни по социальному составу, ни по политическим взглядам, но настроено было оппозиционно к правительству. Большой размах приобрело антиправительственное движение студентов в Московском и Петербургском университетах. В студенческой среде все большие симпатии завоевывала деятельность русских революционных демократов: Чернышевского, Огарева, Добролюбова и др. В России зарождалось подпольное революционное движение.

^* (См.: Краткая история СССР. Л.: Наука, 1978, ч. 1, с. 263. )

Свидетелем всего этого был студент юридического факультета Московского университета Анатолий Кони, о котором многие годы спустя его современник и коллега по науке и литературе академик С. Ф. Платонов скажет: "Рожденный в 1844 г. Анатолий Федорович стал юношей к 1860 г. и именно в эпоху эту созрел как личность с известным характером под влиянием всей совокупности бытовых условий того времени, в кругу тех мыслей и чувств, которыми направлялась идейная жизнь тех лет... Мягкий, но устойчивый и очень определенный в своих вкусах и взглядах, впечатлительный и восприимчивый, трудолюбивый и склонный к систематизации своих знаний, Кони и в юности отличался широтою умственных интересов и тонкостью понимания людей и отношений, что он доказал блестящими характеристиками своих профессоров, сослуживцев по судебному ведомству и многих писателей. Но он был тем, что называлось в его пору индивидуалистом, и не годился ни для какого-нибудь кружкового катехизиса, ни для стадных выступлений в составе увлеченной в движение толпы. Таким индивидуалистом он оставался всю свою жизнь и постоянно держался одиночкою независимо от всяких общественных и политических группировок. Таковою была природа Кони. Она обратилась в яркий и красивый характер под влиянием, во-первых, той среды, в которой он воспитывался, а во-вторых, той эпохи, в которую он начал свой жизненный путь"^*.

^* (Памяти Анатолия Федоровича Кони, с. 12-13. )

Сын человека 40-х годов Анатолий Федорович стал человеком 60-х годов, которые, по его словам, "заключали в себе всеобщую обновляющую силу", и это привлекало его внимание. Манифест 1861 г. об освобождении крестьян и последовавшие за ним реформы в других областях жизни, в частности Судебная реформа 1864 г., увлекли молодого юриста. Он воспринял великие принципы права, справедливости и свободы, которыми были приникнуты лекции его любимых учителей, но он не вмешивался в общественную, не всегда легальную борьбу и сосредоточил свою энергию и способности на воплощении новой законности и высоких принципов гуманизма в сфере его официальной деятельности. В реформах Александра II он видел "обновляющую силу" общественных преобразований. Они настолько увлекли его, что стали центральной магистралью на его жизненном пути.