Детство, гимназия

9 февраля 1844 г. в С.-Петербурге в семье литературно-театрального деятеля и преподавателя истории Второго кадетского корпуса Федора Алексеевича Кони и актрисы Ирины Семеновны Юрьевой родился второй сын, Анатолий.

Его отец Федор Алексеевич Кони (1809-1879 гг.) был сыном московского купца, получил довольно широкое образование: вначале окончил московское Воспитательное учебное заведение благородного юношества Леопольда Чермака, затем в 1826 г. поступил на медицинский факультет Московского университета и одновременно посещал лекции на словесном факультете, что дало свои плоды - у молодого человека появился большой интерес к литературе и особенно к драматургии. Получив медицинское образование, Федор Алексеевич никогда не занимался практической медициной, хотя постоянно следил за развитием медицинской науки.

Еще будучи студентом Московского университета, Ф. Кони перевел с французского языка драму Виктора Дюконжа "Смерть Каласа", которая в 1830 г. была издана и поставлена на сцене Московского императорского театра с известным артистом Мочаловым в главной роли. Исключительный успех пьесы был замечен директором императорских театров Ф. Кокошкиным, советы которого побудили Ф. Кони посвятить себя драматической литературе и изучению теории и истории искусства.

В 1836 г. Ф. Кони переезжает из Москвы в Петербург, где занимает должность преподавателя истории во Втором кадетском корпусе. Здесь Ф. Кони написал свое большое произведение "История Фридриха Великого" (742 с), которое было издано в год рождения его сына Анатолия - в 1844 г. Книга получила положительные отзывы и в 1857 г. была переиздана, а вслед за этим Иенский университет возвел ее автора в степень доктора философии. Однако главным занятием Ф. Кони была журналистика. Он редактировал и издавал "Литературную газету", журнал "Репертуар и Пантеон". Им написана фундаментальная книга "Русский театр, его судьба и его историки". Водевили Ф. Кони неоднократно издавались и в годы Советской власти.

Федор Алексеевич Кони был человеком приветливым, отзывчивым, добрым. Идеалист и романтик, испытавший из-за этого немало горьких минут, он до конца жизни сохранил доверие к людям и горячую веру в великое будущее русского народа.

Мать Анатолия Федоровича Кони Ирина Семеновна Юрьева, по сцене Сандупова (1811 - 1891 гг.),-актриса и писательница - родилась в семье помещика Полтавской губернии. В 1837 г. под влиянием своего родственника, известного в то время писателя Александра Фомича Вельтмана, она издала свой сборник рассказов, куда вошли рассказы "О простых случаях жизни", "Повести девицы Юрьевой". Вскоре после этого она поступила на императорскую сцену - сначала в Москве, а затем в связи с замужеством в Петербурге, где выступала на сцене более 15 лет, талантливо исполняя преимущественно комические роли. Ирина Семеновна сотрудничала в "Литературной газете" и в других изданиях, опубликовала ряд повестей: "Воля и доля", "Сапожный снаряд", "Цыгане" и др.

Крестным отцом А. Кони был известный писатель, первый русский исторический романист И. И. Лажечников, автор романов "Последний Новик", "Ледяной дом", "Басурман" и др. Лажечникова с Федором Алексеевичем Кони связывали давние дружеские отношения. Правда, затем своего крестника он увидел уже десятилетним мальчиком, но зато к этому времени Анатолий уже успел прочитать романы своего крестного отца, которые произвели на него сильное впечатление.

И. И. Лажечников был лично знаком с А. С. Пушкиным, который приветствовал его литературную деятельность. Между маленьким Кони и Лажечниковым сложились хорошие отношения. Впоследствии Кони с теплотой вспоминал старого романиста, который был как бы связующим звеном между Пушкиным и современниками Анатолия Федоровича.

В семье, где часто бывали лучшие представители театра и литературы 40-50-х годов XIX в.,, Анатолий научился любить художественное слово и почерпнул ту веру в искусство и литературу, которая никогда не покидала его. От матери и отца он унаследовал литературный талант, серьезное отношение к театру, любовь и уважение к его деятелям. Юный Кони встречался с Некрасовым, Григоровичем, Полонским и многими другими видными литераторами того времени. Частыми гостями семьи Кони были известные артисты, художники, журналисты. Отец Кони - широко образованный человек - свободно говорил на пяти иностранных языках. Мать пользовалась большим успехом и уважением в театральной среде. Это были люди, полные любви к просвещению, впитавшие в себя идеализм 40-х годов прошлого века.

Начальное образование Анатолий Кони получил в доме родителей. И мать, и отец, воспитывая детей, требовательно относились к ним, прививали им уважение к самостоятельному труду, почтение к старшим. Вспоминая годы детства, А. Ф. Кони приводит такой эпизод: "Жил у нас лакей Фока. Человек огромного роста. Он меня любил чрезвычайно и в свободные минуты объяснял мне по-своему законы физики и механики, стараясь подтвердить свои слова опытами, всегда, впрочем, неудачными. Не могу припомнить, по какому случаю мне показалось, что он меня обидел, и я, в пылу гнева, назвал его дураком. Это услышал отец из своего кабинета и, выйдя, больно наказал меня и, позвав затем Фоку, приказал мне стать перед ним на колени и просить прощения. Когда я это исполнил, Фока не выдержал, тоже упал передо мною на колени, мы оба обнялись и оба зарыдали на весь дом"^*.

^* (Кони А. Ф. На жизненном пути. СПб., 1912, т. 1, с. 655. )

Анатолий хорошо запомнил свою первую няню донскую казачку Василису, которая была, по его словам, истинной красавицей. Маленький Кони и няня подружились. Когда Анатолию исполнилось семь лет, Василиса перестала служить у них. Через 27 лет занимавший должность председателя окружного суда в Петербурге А. Ф. Кони, выйдя в приемную для встречи с просителями, обратился с вопросом к седовласой богато одетой даме, лицо которой сохранило следы былой красоты. Не отвечая на вопрос, дама пристально посмотрела на председателя суда и, всплеснув руками, воскликнула: "Батюшки, да как ты вырос и постарел!" - и в слезах бросилась ему на шею. Это была няня Кони Василиса Ивановна Нагайцева. Перед смертью Василиса Ивановна просила Анатолия Федоровича принять в качестве дара от нее земельные угодья, доставшиеся ей от покойного мужа, но он категорически отказался от этого дара.

С детских лет все увиденное и услышанное Кони принимал близко к сердцу. Он вспоминал, как в восемь лет он вместе с отцом был в Петербургском пассаже на демонстрации более 125 восковых фигур в человеческий рост, изготовленных в Вене. Представление произвело на мальчика сильное впечатление, запомнилось на всю жизнь и особенно сцена из времен испанской инквизиции. Вспоминая об этом, А. Ф. Кони писал: "После этого... следовало меня, восприимчивого и нервного ребенка, взять за руку и немедленно увести. Но это противоречило бы теории доставления развлечений..."^*. Целый месяц не мог Анатолий нормально спать: ему вновь и вновь вспоминались страшные картины пыток. Такое же впечатление производили на него книги типа "Тайны испанской инквизиции" Поля Ферраля и др.

^* (Кони А. Ф. Собр. соч., т. 1, с. 51. )

Увлекаясь учением немецкого философа Канта, Федор Алексеевич Кони и в воспитании сыновей следовал кан-товскому правилу: человек должен пройти четыре ступени воспитания - обрести дисциплину; получить навыки труда; научиться вести себя; стать морально устойчивым. Все это прививалось юноше. Главной же целью воспитания было научить детей думать. Отец вовлекал Анатолия в беседы о прочитанных книгах, и идеи самостоятельности, независимости стали овладевать ребенком очень рано. В дальнейшем они, по существу, составили кредо всей жизни А. Кони. Домашние занятия с детьми проводились под руководством учителей в строго установленные дни и часы.

С 1855 по 1858 г. Анатолий учился в немецкой школе при церкви св. Анны на Кирочной улице Петербурга и получал в основном такие оценки: "хорошо", "очень хорошо", "довольно хорошо". В 1856 г. при отличном поведении он получил 14 поощрений, в 1857 г.- 12⁸. В 1858 г. Анатолий Кони переходит в четвертый класс Второй Петербургской (впоследствии Александровской) гимназии. Вначале учеба в гимназии шла с некоторым напряжением и неровно. В первый год занятий за период с 18 января по 10 октября 1858 г. Анатолию были выставлены такие оценки: закон божий - 3; русский язык - 4; латинский язык - 3; естественная история - 3; математика - 4; география - 5; история - 4; немецкий язык - 4; французский язык - 4; поведение - хорошо. С октября по декабрь 1858 г. оценки были значительно выше: по Ю предметам Анатолий получил пять "отлично" и пять "хорошо". В 1859-1861 гг. знания по всем предметам были оценены на "отлично". По решению Совета гимназии Кони были вручены похвальные свидетельства - "Грамоты первого достоинства": за 1858 г.- одну, за 1859 г.- две, за 1860 г.- две, за 1861 г.- две. В грамотах указывалось, что они выданы "для предъявления родителям"^**.

^* (См.: Руконисный отдел Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР (РО ИРЛИ), ф. 134, оп. 4, д. 4. )

^** (РО ИРЛИ, ф. 134, оп. 4, д. 4. )

Учась в гимназии, Анатолий участвовал в различных играх со сверстниками, очень ценя их дружбу. У него был друг но классу Николай Перетц - добрый, отзывчивый и способный мальчик, но с чрезвычайно развитым чувством самолюбия, переходившим в смешное тщеславие: он все время старался дать понять другим гимназистам, что гораздо выше их по умственному развитию. Однажды Анатолию Кони передали записку от Николая Перетца с восторженным объяснением в любви и предложением дружбы до гроба. Анатолий и Николай обнялись и расплакались. Н. Перетц в своей маленькой комнатке на квартире своего брата Григория, по его словам, преподавателя русской словесности, собирал товарищей по гимназии. Григорий приносил "Колокол" и "Полярную звезду", издававшиеся за рубежом А. Герценом и Н. Огаревым, и проповедовал идею ниспровержения государственного строя русского самодержавия, чем явно возбуждал умы юношей.

В дальнейшем отношения с братьями Перетц сложились так. Однажды, едва учитель вышел из класса, Николай Перетц, завидуя прекрасным ответам Анатолия Кони на уроке, бросился на него и ударил перочинным ножом, довольно глубоко порезав ему левое плечо. Друзья помогли перевязать рану и все оставили втайне. Однако дружбе настал конец. А с Григорием Перетцом А. Ф. Кони встретился, уже служа в Петербургском окружном суде, куда тот явился с материалом как представитель Тайной полиции. Когда Кони, узнав его, выразил удивление по поводу визита, Г. Перетц ответил, что главное его занятие - руководить надзором за политическими деятелями за границей. А. Ф. Кони напомнил ему юные годы, его тогдашние идеи, но он, не смущаясь, ответил, что взгляды с летами меняются. Стало ясно, что уже тогда Перетц был активным сотрудником Третьего отделения^*.

^* (Н. Г. Розенблюм сообщает, что Г. Г. Перетц был агентом Третьего отделения и стал формальным виновником ареста Н. Г. Чернышевского. См.: Литературное наследство. М.: Изд-во АН СССР, 1959, т. 67, с. 685-697.)

Занятия в гимназии Анатолий сочетал с углубленным изучением истории России, он интересовался русской и зарубежной классической литературой, участвовал в издании руконисного журнала "Заря". Но больше всего его занимала математика. К нему на консультации шли многие гимназисты, и в последний год учебы в гимназии Анатолий имел учеников по математике.

Директор Второй Петербургской гимназии Никита Власов знакомил гимназистов с произведениями выдающихся писателей - Гончарова, Тургенева и др. Как вспоминает Кони, он поощрял литературные занятия, интересовался издававшимся в V классе руконисным журналом "Заря", эпиграфом к которому были взяты такие слова: "Поверь, мой друг, взойдет она - заря пленительного счастья,- Россия вспрянет ото сна...", хотя журнал был самого невинного свойства. Тем, кто нуждался, Н. Власов помогал доставать уроки как репетиторам или подготовителям для поступающих в гимназию^*.

^* (См.: Петербургская Б[ыв.] Третья гимназия за сто лет. М., 1923, с. 152.)

С теплотой вспоминает А. Ф. Кони учителей, оказавших большое влияние на гимназистов, и среди них любимого учителя истории В. Ф. Эвальда: "Его доброе и отчасти насмешливое отношение к ученикам было соединено с увлекательным изложением предмета. Мы ждали его урока и слушали его с радостным чувством"^*.

^* (Кони А. Ф. На жизненном пути. СПб., 1913, т. 3, с. 151. )

Интересной была встреча А. Ф. Кони с В. Ф. Эваль-дом многие годы спустя. "Прошло много лет,- пишет А. Ф. Кони,- я был уже опытным председателем Петербургского окружного суда, привыкшим к спокойному изложению своего руководящего напутствия присяжным заседателям. Но вот однажды я увидел в числе последних моего старого наставника В. Ф. Эвальда. Когда мне пришлось говорить мое напутственное слово, восстанавливая перспективу дела и давая присяжным указания на оценку доказательств и на их обязанности, я почувствовал, что сердце мое забилось сильнее обыкновенного и голос начинает дрожать, и я с трудом овладел собой под наплывом дорогих воспоминаний невозвратного прошлого и мысли о том, что я, жадно слушавший его когда-то, должен давать ему наставление и поучать его"^*. Это еще один пример благодарного отношения Кони к его любимому учителю.

^* (Там же, с. 153. )

Будучи гимназистом, А. Кони посещал лекции знаменитых профессоров Петербургского университета, жадно следил за отечественной и зарубежной литературой. "Вступление в юность (16-20 лет) совпало для меня,- пишет Кони,- с удивительным расцветом русской литературы в конце 50-х и начале 60-х годов"^*. Особенно сильное впечатление на него произвели романы "Рудин", "Первая любовь", "Накануне", "Отцы и дети" И. С. Тургенева; "Обломов" И. А. Гончарова; "Тысяча душ" А. Ф. Писемского; "На горах" и "В лесах" И. П. Мельникова-Печерского и др. Так получилось, что в начале своей жизни Анатолий Федорович увлекался произведениями старшего поколения русских классиков, а затем долгие годы дружил и часто встречался с ними.

^* (Памяти Анатолия Федоровича Кони: Труды Пушкинского дома АН СССР. М.; Л., 1929, с. 34. )

14 апреля 1860 г. шестнадцатилетним юношей Анатолий Кони присутствовал на любительском спектакле по пьесе Н. В. Гоголя "Ревизор", поставленном в пользу Литературного фонда. В спектакле были заняты Тургенев, Островский, Дружинин, Достоевский, Некрасов, Григорович, Ф. Кони, Майков. Роль Городничего исполнял Писемский. Вспоминая об этом, А. Ф. Кони писал: "До сих пор мне с особенной яркостью вспоминается городничий - Писемский в его разговоре с Осипом, которого с удивительным талантом играл студент Ловя-гин..."^*. Писемский любил собирать у себя молодежь, к которой умел относиться просто и сердечно. Однажды для юноши А. Кони и двух его приятелей Писемский читал свою новую драму "Бывые соколы", которая произвела на Кони неизгладимое впечатление. "Я никогда впоследствии,- свидетельствовал А. Кони,- не читал и не слышал ничего, что бы производило такое потрясающее впечатление трагизмом своего сюжета и яркими, до грубости реальными, красками. В этой драме был соединен и, так сказать, скован воедино тяжкий и неизбежный рок античной трагедии с мрачными проявлениями русской жизни, выросшей на почве крепостного права"^**.

^* (Кони А. Ф. Собр. соч" т. 6, с. 240. )

^** (Там же, с. 24 4-245. )

Еще в гимназические годы Анатолий жадно вчитывался в произведения И. С. Тургенева, сыгравшего, по словам Кони, "влиятельную роль в умственном и нравственном развитии людей моего поколения"^*. Дело в том, что до Тургенева молодое поколение в русских городах - дети чиновников, купцов, людей свободных профессий - имело очень смутное представление о народе, русских крестьянах и бесправных условиях их жизни. И вот Тургенев своими "Записками охотника", а вслед за ним Некрасов поэмой "Кому на Руси жить хорошо" познакомили эту молодежь с "сеятелем и хранителем" русской земли, дали возможность заглянуть в его душу и оценить тот тихий свет, который в ней горит, понять и полюбить его. "Еще в раннем детстве,- вспоминает А. Кони,- когда ни о каком знакомстве моем с поэзией Некрасова не могло быть и речи, да она и не успела еще развернуться во всю ширь, я уже интересовался им по рассказам своего отца, издателя-редактора "Литературной газеты" и "Пантеона и репертуара...""^**. Издание "Литературной газеты" совпало с годами тяжелых испытаний и крайних лишений, выпавших на долю Н. А. Некрасова, и Ф. А. Кони привлек его к сотрудничеству в газете, чем помог стать широко известным поэтом. А. Кони познакомился с Некрасовым лично в конце 50-х годов прошлого столетия, и в дальнейшем они часто виделись.

^* (Там же, с. 301. )

^** (Там же, с. 258. )

Можно безошибочно утверждать, что любовь к Пушкину и русскому языку появилась у Анатолия Федорови ча Кони в результате сильного влияния со стороны Тургенева и Некрасова.

Посвятив бессмертному гению Пушкина свое произведение "Нравственный облик Пушкина", А. Кони уже в юные годы понял, что Пушкин был преисполнен подлиного чувства и искания правды, а в жизни правда проявляется прежде всего в искренности в отношениях с людьми в справедливости при общении с ними. Этому принципу А. Кони следовал всю свою жизнь.

Огромное впечатление на юного Кони произвело творчество Д. В. Григоровича. Этот писатель возбуждал чувства печали и гнева. Со своими произведениями, рисующими крепостной быт, Григорович выступил в 1846 г. Тогда появились его повести "Деревня" и "Антон Горемыка".

Не меньшее влияние на Анатолия Кони оказал И. А. Гончаров. "С мыслью о Гончарове,- скажет уже в зрелые годы А. Кони,- связывается у меня благородное воспоминание о впечатлениях юных лет в незабвенные для русской литературы времена, когда в конце пятидесятых годов, как из рога изобилия, сыпались чудные художественные произведения, когда появились "Дворянское гнездо" и "Накануне", "Тысяча душ" и "Обломов", "Горькая судьбина" и "Гроза""^*. Гончаров, по словам Кони, стремился изобразить истинную природу русского человека, его национальные свойства независимо от общественного положения.

^* (Кони А. Ф. Собр. соч., г. 6, с. 280.)

За годы, проведенные в гимназии, Анатолий обогатился разнообразными знаниями. Он начал задумываться о своем дальнейшем образовании. Занятие репетиторством убедило Кони в том, что его удел - математика.