"Пропал мальчик"

15 апреля 1958 года к летописи уголовных дел ФРГ добавилась еще одна страница, которая явилась закономерным результатом развития западногерманского государства.

Это случилось во вторник. В 11 часов 15 минут из своего дома на Левенштрассе, 96 в штуттгартском пригороде Дегерлок вышел маленький смышленый мальчуган. Он отправился поиграть к своему другу. С этого момента часы жизни семилетнего Иоахима Генера, которого родители называли Йогги, были сочтены. Он стал первой жертвой киднапа^* в ФРГ. Дело Йогги открывало в уголовной статистике ФРГ еще одну мрачную главу.

^* (Похищение, чаще всего детей, с целью получения выкупа. - Прим. пер.)

Но пока еще ни полиция, ни жители города ничего не подозревали. Йогги с нетерпением ждал следующего дня. Он впервые пойдет в школу на занятия! С гордостью рассказывал он своему товарищу, что после обеда они с отцом и братом Петером будут испытывать в горах Швабский Альб модель планера. И, чтобы не опоздать, сказала его няня, нужно быть дома ровно в 13 часов.

Йогги не долго был у своего друга. Похититель поджидал его около сада. К обеду мальчик не вернулся. Его отсутствие вызвало беспокойство. Малыш никогда не болтался без дела по улицам и ни разу еще не опаздывал домой. После того как родители мальчика развелись, за ним присматривала няня. Она и его отец - представитель текстильной фирмы Рене Генер - начали поиски. Опросили соседей и друзей Йогги, живших на их улице. Опасения росли. Во второй половине дня, около 17 часов, Генер поехал в Штуттгарт, в полицию.

Его направили в Женскую уголовную полицию - Вайблихе Криминальполицай (ВКП), занимавшуюся вопросами охраны молодежи. У этой специфической службы, давно возникшей в Штуттгарте, богатые традиции. Высказанная в 1903 году идея о взятии на попечение всех неблагополучных детей воплотилась в 20-х годах в "Женской благотворительной полиции". Впоследствии на основе этой организации образовалась Штуттгартская ВКП. В 1945 году все ее отделы были распущены или реорганизованы. Многие дети и молодежь после войны стали беспризорными, среди них возросла преступность. Это и привело к созданию уже зимой 1945-1946 годов женских полицейских организаций.

Февраль 1946 года. Гамбург. 45 женщин - полицейских. Знаки различия, голубая форма с серебряными пуговицами. Приступили к исполнению обязанностей 1 ноября 1946 года.

Апрель 1947 года. Бремен. 25 женщин, одетых по образцу американских констеблей. Помощь уголовной полиции при обысках, допросы детей, обслуживание заключенных женского пола.

К началу 1948 года во всех землях западных зон действовала женская полиция. Она либо была отделом уголовной полиции, либо подчинялась непосредственно ее руководству. С 1956 года Женская уголовная полиция ФРГ действует в единых для всех федеральных земель рамках: "Работа с детьми и молодежью в полиции". Она расследует дела несовершеннолетних преступников, случаи жестокого обращения с малолетними и нарушения родительских или опекунских обязанностей. В ее компетенцию входят также допросы несовершеннолетних жертв или виновников сексуальных преступлений, несчастных случаев на транспорте. Она же проводит расследования по делам о пропавших без вести детях, если в этих случаях не совершено тяжкое уголовное преступление. В некоторых федеральных землях сотрудницы ВКП привлекаются к задержанию лиц женского пола, к наблюдению за ними или в качестве "подсадной утки". Сотрудники ВКП не носят оружия. По мнению некоторых шефов полиции, наделенная только своим обаянием женщина-полицейский меньше подвергается опасности, чем размахивающая револьвером валькирия. "Для стрельбы хватает мужчин!" - заявил однажды репортеру шеф уголовной полиции Мюнхена Геринг.

Когда Рене Генер сообщил в штуттгартское отделение ВКП о пропаже своего сына, к делу подошли с обычной меркой. Обследование территории сада, где играл мальчик, не дало результатов. На следующий день было опубликовано объявление о розыске. Опытные сотрудницы, информированные о ситуации в семье Генер, решили заняться матерью Йогги.

Супруги Генер разошлись в декабре 1957 года. Право опеки над обоими сыновьями осталось за отцом. Фрау Генер выехала из квартиры на Левенштрассе, 96 и поселилась в начале апреля в маленьком курортном местечке Швебиш Гмюнде. За несколько дней до исчезновения Йогги она написала ему письмо, где сообщала, что, к сожалению, не может проводить его в школу в первый учебный день. Однако внезапно появившись в Дегерлохе около полудня, т. е. ко времени исчезновения мальчика, фрау Генер вела себя, по словам няни, на удивление нервозно. Это вызвало подозрение. В конце концов мать Йогги была не первой разведенной женой, которая пыталась самовольно исправить кажущийся ей несправедливым приговор суда. Но проведенное расследование не дало против нее никаких улик. Все же за фрау Генер установили постоянное наблюдение. Позже, с ее собственного согласия, она поселилась у начальницы Штуттгартской ВКП и прервала все сношения с внешним миром. Ничто не указывало на то, что ей было известно местонахождение мальчика. А так как, несмотря на поиски, следов не обнаружили, высказали предположение, что Йогги похищен. Странным казалось лишь то, что злоумышленники объявились не сразу, как это бывало в других странах при похищениях детей. Поэтому учитывалась и вероятность убийства на сексуальной почве. 1ишь через 60 часов после исчезновения Йогги загадка разрешилась.

17 апреля, около полуночи, у Генера раздался анонимный телефонный звонок. Неизвестный кратко сообщил, что он украл ребенка и отдаст его обратно за выкуп в 15 тысяч марок. Деньги должны быть выплачены немедленно. Каждый день отсрочки увеличит сумму выкупа на 5 тысяч марок. Вымогатель угрожал убить мальчика, если Генер известит полицию.

Растерянный отец поставил в известность ВКП, а она не сразу подключила дежурную комиссию по расследованию убийств.

Инспекция I Штуттгартской уголовной полиции, в компетенцию которой входят особо тяжкие уголовные преступления, в полном составе перебралась в Дегерлох, в филиал уголовной полиции, который временно стал ее штаб-квартирой. Пока она могла опереться лишь на очень скудные данные. Надежных сведений о похитителе не было. Вполне возможно, что звонил какой-то самозванец, который, узнав о похищении, решил нагреть на этом руки. Тем не менее к его угрозе отнеслись всерьез и постарались избежать какой бы то ни было огласки. Распространенные полицией объявления о розыске не содержали никаких конкретных данных о похитителе. Высказывались лишь весьма общие предположения, что речь идет о тяжком уголовном преступлении.

17 апреля две роты полиции готовности, сорок полицейских с собаками и тридцать конных обследовали места, где обычно играл Йогги. Сотрудники уголовного розыска проводили расследование среди соседей Генера, в школах, детских садах и детских домах. Не осталась вне их внимания и мать Йогги. Обычно спокойное отделение уголовной полиции в Дегерлохе превратилось в гудящий как улей генеральный штаб. Беспрерывно звонили телефоны, поступали сообщения, сыпались распоряжения и отдавались приказы. Все полицейские были подчинены руководству оперативной группы. Сам полицай-президент Штуттгарта много времени проводил в оперативном штабе. Туда же постоянно направляли своих представителей земельное управление уголовной полиции, штуттгартский филиал и земельная дирекция уголовной полиции.

Отец Йогги отказался выплатить назначенный похитителем выкуп. И оперативный штаб попытался найти кого-нибудь, кто бы заплатил деньги. Руководство ведомств юстиции и полиции отказалось предоставить эту сумму из соображений престижа. Кроме того, никто не был уверен, что звонивший и похититель одно и то же лицо, так что деньги могли быть просто утеряны. Уголовная полиция не хотела просить деньги у частных лиц или у благотворительных союзов из соображений сохранения дела "в тайне". В конце концов необходимую сумму предоставило городское самоуправление.

Уголовная полиция долго размышляла над тем, как в случае "нарушения похитителями" договора можно воспрепятствовать утере денег. Обсуждались разные варианты, в том числе подмена настоящих денег фальшивыми. Потом от этого отказались. Ведь эти манипуляции могли поставить под угрозу жизнь ребенка. Руководство оперативной группы отклонило и регистрацию номеров денежных купюр, так как было неизвестно, где и когда появятся меченые банкноты. Ломая голову над всеми этими вопросами, в то же время не забывали и о прослушивании телефона Генера. Некоторые разговоры записывались на пленку. Для этой цели на телефонном узле 7 федеральной почты постоянно находились два сотрудника уголовной полиции. С помощью подслушивающего устройства регистрировались все звонки и телефонные номера звонивших. О появлении вымогателя с почты должны были кодом известить полицейское управление по радио или по телефону. А они, в свою очередь, - направить к зарегистрированному телефону ближайшую патрульную машину. В ее задание входило не задержание позвонившего, а лишь установление за ним наблюдения и попытка установить место, где спрятан ребенок. Только в том случае, если мальчик будет вместе с шантажистом, полицейские имели право задержать его. На помощь обычным патрульным машинам городской полиции были брошены замаскированные автомобили уголовного розыска с сотрудниками, вооруженными автоматами, многозарядными винтовками, ракетницами, снабженные картами, биноклями и небольшими рациями.

Трое полицейских обосновались в квартире Генера. Один из них находился с ним в постоянном контакте, двое других наблюдали за участком и улицей. Кроме того, по Левенштрассе патрулировали группы переодетых сотрудников розыска. В соответствующем почтовом отделении отсортировывались все письма на имя Генера. Курьеры незамедлительно доставляли их руководству оперативной группы.

Теоретически операция была продумана и организована по образцу работы генерального штаба. Но на практике все выглядело иначе. Вечером 17 апреля, около 19 часов, вымогатель позвонил во второй раз. Генер мгновенно узнал голос. Шантажист интересовался, готовы ли деньги. Как было условлено, Генер ответил, что он смог пока достать 8 тысяч марок, и попытался снизить цену. Из этого ничего не вышло: выкуп, оказывается, предполагалось, разделить между тремя лицами, а сумма, которую предлагал Генер, давала "на брата" очень мало. О Йогги звонивший сказал, что мальчику живется неплохо. Затем он повесил трубку. Весь разговор длился две минуты. Почте понадобилось 10 минут, чтобы определить место, откуда звонили - телефонная будка на Шарлоттенплац в Штуттгарте. О преследовании не могло быть и речи. Сотрудникам уголовной полиции удалось лишь записать голос вымогателя.

Четыре часа спустя шантажист позвонил снова. Но через минуту, почуяв опасность, прервал разговор. На этот раз вообще не удалось определить местонахождение телефона. Виной тому была простая небрежность. Неправильно внесли записи на таблицы считывания!

Через несколько минут все повторилось: словно желая сам себя выдать, преступник позвонил снова - в 23 часа 19 минут. В течение четырех с половиной минут разговора вымогатель, во-первых, привел доказательство того, что Йогги действительно находится в его руках, указав на операционный шов мальчика. Во-вторых, потребовал, чтобы Генер немедленно отправился на машине из Дегерлоха через Меринген в направлении Вомхингена и по дороге, в определенном месте, получил дальнейшие указания. И опять почту подвели неверные таблицы - место, откуда звонили, было определено неправильно.

Рене Генер поехал. В его машине спрятались два сотрудника уголовной полиции. В указанном месте, рядом с дорогой, где открытая местность прерывалась лишь изгородями и кустами, Генер нашел инструкцию. Она была сделана из дешевого почтового картона и газетных букв. Эксперты установили, что в качестве клея использовался калифорнийский пчелиный мед. Все было засунуто в обыкновенный почтовый конверт, который можно купить в любом универмаге или писчебумажном магазине. Послание, обернутое в кусок мокрого картона и придавленное камнем, пролежало здесь, вероятно, очень долго, так как сырой картон промочил конверт и буквы отошли от основы. Генер с трудом прочитал, что ему следует проехать еще немного и положить деньги у камня перед небольшим пригорком. В этом случае Йогги будет сразу же возвращен домой. Рене Генер выполнил все, что ему было приказано.

После последнего телефонного звонка вымогателя полиция выслала несколько патрульных машин для наблюдения за местом, где были оставлены деньги. Но никто за ними не пришел.

На следующий день, 18 апреля, полиция устроила вторую розыскную акцию в Дегерлохе. Прочесали также Хальденский лес. Эти "маневры" должны были, как позднее разъяснил шеф уголовной полиции Нейкирхнер, отвлечь население и прессу от критики по поводу работы полиции. По существу же разыгрывалось полицейское шоу, рассчитанное на завоевание популярности. Если бы "актеры" были более внимательны, они избежали бы позора. Четыре дня спустя, 22 апреля, какой-то рабочий нашел в том самом Хальденском лесу между Штуттгарт-Занненбергом и Кальтенталем труп пропавшего без вести мальчика. Он лежал в ельнике в стороне от дороги.