Огненный дьявол Люнебурга

22 декабря 1959 года вечернюю тишину Люнебурга разорвал пронзительный вой пожарных сирен. Через центр города промчались машины добровольной пожарной команды (профессиональных пожарных в городе тогда еще не было).

Полыхало старое, времен Ганзейского союза, кирпичное строение, украшенное великолепным фасадом в стиле барокко, - Старый Торговый Дом. Оцепляя здание и обеспечивая проход пожарным, полиция оттеснила толпу любопытных. Среди них был и молодой темноволосый человек с невзрачным бледным лицом, на котором только начал пробиваться первый пушок. Никто не обращал на него внимания, никому не бросалась в глаза его самодовольная циничная усмешка. Оцепенение сковало зрителей при виде пожара, уничтожающего Старый Торговый Дом.

В нем размещались Восточно-прусский охотничий музей и ювелирная мастерская, ателье художника и склады различных фирм. Особенно неистовствовал огонь в складских помещениях. Пожарные успели спасти находившийся под охраной как памятник старины барочный фасад, но склады сгорели дотла. В 2 миллиона марок оценили эксперты нанесенный ущерб. Случившееся было квалифицировано как преднамеренный поджог.

Пока зрители оживленно обсуждали, какое наказание получит виновник, юноша с бледным лицом стоял в толпе, прислушиваясь к разговорам. Но не долго. В горле пересохло. И залить его шнапсом молодой человек направился в "Келью Иоанна", что в старом городе. Здесь дискутировали на ту же тему, но юноша уже не слушал. Перед глазами вставало разгорающееся пламя, в ушах - шипение воды, на языке - привкус дыма и пепла.

Жители города еще не оправились от шока, как неделю спустя вновь были подняты с постели воем пожарных сирен. Ночью 29 декабря сгорела библиотека Люнебургской ратуши. Пламя второго чудовищного пожара уничтожило 30 тысяч ценных книг, в том числе уникальные тома XVI-XVIII веков. Нанесенный ущерб оценили в 180 тысяч марок. И вновь эксперты пришли к единодушному мнению - преднамеренный поджог. Пожар начался на верхнем этаже. Какое-то время огонь тлел под полом, а затем перекинулся на балки нижних помещений.

Этой же ночью люнебургская полиция зарегистрировала еще один поджог, оставшийся почти незамеченным. Пожар в помещении билетной кассы вокзала Люнебург-Южный, или "Малого вокзала Солтау", затмил пламя, бушевавшее в библиотеке ратуши.

Собрав бумагу и картон, неизвестные разожгли огонь под письменным столом. Материальный ущерб, причиненный пожаром, составил 5 тысяч марок. Преступники скрылись.

Большие пожары возродили старый спор. Общественность размышляла: нужна ли Люнебургу профессиональная пожарная команда или можно обойтись добровольной? В публикуемых прессой многочисленных статьях и письмах читателей о пожарах взволнованно обсуждались предполагаемые мотивы преступления неизвестного, которого окрестили "Огненным дьяволом Люнебурга".

Местная полиция была приведена в состояние боевой готовности. Ее усилили подкреплением, прибывшим из всех районов Нижней Саксонии. При уголовной полиции создали специальную комиссию. Прокуратура назначила вознаграждение в 13 тысяч марок за сообщение каких-либо сведений о преступнике. Полицейские наряды сутками патрулировали по городу. Охрана была выставлена на всех объектах, где предположительно могла быть совершена попытка поджога. "Любовные парочки" (переодетые полицейские) наблюдали за прохожими на улицах и в парках. Люнебург походил на военный лагерь.

Однако в ночь на 14 декабря 1960 года "Огненный дьявол" совершил еще один поджог. На этот раз он избрал местную историческую достопримечательность - известный средневековой постройки ресторан "У короны". Три очага возникновения пожара обнаружили эксперты на пепелище: под стойкой, под столом в зале и в соседней комнате под роялем. Огонь полностью уничтожил зал ресторана. От дыма, проникшего по вентиляционной трубе в верхние этажи, чуть было не задохнулись обитатели дома. Ущерб от пожара составил 60 тысяч марок.

Возмущение жителей Люнебурга не знало границ. Полиция попала под перекрестный огонь критики. Как всегда в таких - случаях посыпались требования о радикальном ужесточении уголовного закона.

Специальную комиссию Б, состоявшую из 24 человек и разделенную на четыре группы розыска, возглавлял верховный комиссар Ландман из земельного ведомства уголовной полиции Ганновера. Предполагали, что виновник или виновники родом из Люнебурга. Политический фанатизм, ненависть или месть выдвигались как возможные мотивы поджогов. А поскольку искали политическую подоплеку, подозрение пало, в первую очередь, на левые силы, а именно на студентов. Многие из стоявших у власти в Нижней Саксонии хранили верность своему "коричневому" прошлому. Среди экспертов были и такие "специалисты", как бывший штурмбанфюрер СС и ярый антикоммунист уже упомянутый выше Цирпинс. Поэтому, несмотря на отсутствие улик, с самого начала подразумевалось, что затеять подобную дьявольщину способны только "красные", которые соответственно подверглись рьяным наскокам полиции.

Подобный подход к решению проблемы уже давно стал привычным для местного сыска. Где бы и когда бы ни совершалось тяжкое, наводящее на общество ужас преступление, уголовная полиция ФРГ искала виноватого прежде всего в рядах "политически неблагонадежных". Нижняя Саксония отнюдь не составляла исключения. Более того, ее уголовная полиция, вдохновляемая своим шефом с многолетним стажем - Цирпинсом, - особенно преуспела в этом.

Специальная комиссия Люнебурга изобрела еще три версии. Первая: интеллектуал, уничтожая культурные ценности, стремился потрясти город. Вторая: виновника следует искать среди тех, кто требует создания профессиональной пожарной команды в Люнебурге. Третья: поджигатель - строительный подрядчик или архитектор, надеящийся на выгодные заказы. Все это так характерно для мира "свободных товарно-денежных хозяйственных отношений" и конкуренции! Но предположения оказались ошибочными.

В последнюю очередь обсуждалась самая неинтересная и несенсационная версия. Виновник - домогающийся признания психопат, непомерное тщеславие которого привело к преступлению.

Уголовная полиция, располагая целой "цепочкой следов", не имела ни одного конкретного факта о преступнике. Вечером 27 января 1960 года под вой пожарных сирен сгорел дотла старый соляной амбар Вискуленхоф, здание XV века. Уничтожив стропила и бункер, пожар причинил ущерб, исчисляемый в 150 тысяч марок.

И на этот раз в толпе зрителей, наслаждаясь зрелищем, стоял парень с бледным лицом. Если бы его сейчас заметил люнебургский полицейский вахмистр Грабовский, он узнал бы в юноше взломщика, задержанного им как-то на месте преступления. Тогда Грабовский не только не смог доставить молодого человека в полицию, но даже не успел его обыскать. Выхватив из кармана газовый пистолет, парень потребовал: "А ну-ка, приятель, быстренько снимай свою портупею с револьвером!" Грабовский повиновался, но грабитель все же выпустил с двухметрового расстояния газовый заряд прямо ему в лицо.

То же самое произошло с часовым бундесвера на посту у казармы Шарнхорст. Пытаясь задержать молодого человека, выходившего из здания, солдат не только получил порцию газа, но и лишился скорострельной винтовки. А неизвестный скрылся. Случилось это 22 января - за пять дней до пожара в Вискуленхофе.

Полиция не усмотрела связи между этими происшествиями и поджогами, хотя было известно, что перед некоторыми пожарами преступник, взломав помещение, совершал кражи. Так, на Малом вокзале Солтау были украдены наличные деньги и другие вещи. Никаких выводов из этого факта не сделали.

Расследование пожаров не продвигалось. Решили включить в розыск все случаи мелких нераскрытых поджогов в окрестностях Люнебурга.

Например, происшедший 8 июля 1958 года поджог дома пастора Раутенберга: кража наличных денег и разных мелочей. Или событие от 14 декабря 1959 года, случившееся в лавке Шторка по торговле подержанными вещами, когда, прежде чем поджечь ворох макулатуры в служебном помещении, грабитель предпринял неудавшуюся попытку взломать несгораемый шкаф.

5 февраля 1960 года, девять дней спустя после пожара в Вискуленхофе, взломщик нагрянул в один автомагазин, но здание не поджег. Незначительное происшествие. Однако оставленная преступником напечатанная на машинке записка с орфографическими ошибками: "Большое спасибо. Огниный дьявол" - позволила связать этот случай с большими пожарами.

Обратив внимание на примитивные ошибки, криминалисты предположили, что речь идет либо о преступнике-подражателе, либо о злоумышленнике-шутнике, который хочет навести полицию на ложный след. Ни одну из версий нельзя было сбросить со счета. Известны многие скандальные деяния, становившиеся заразительным примером и порождавшие новые преступления. Гангстер, превращенный падкой на сенсации прессой в популярного героя, всегда находил себе подражателей. В любом случае эта версия требовала исследования.

До 8 декабря 1960 года специальная комиссия Б ни на шаг не продвинулась в розыске. Городским властям, да и не только им, казалось, что расследование слишком затянулось. Всерьез обсуждался вопрос о том, какие финансовые средства может выделить городская казна для привлечения к делу ясновидца.

На помощь пришел случай. Маленький мальчик, играя в садовом домике своих родителей, нашел "пулемет". Его отец, разбиравшийся в военной технике, сразу же узнал по неоднократно публиковавшейся в прессе фотографии украденную в казарме Шарнхорст скорострельную винтовку. Что делать? Бежать в полицию? Хлопот не оберешься. Оставить как есть - могут быть неприятности. Не находя ответа, он обсуждал с коллегой все за и против. Приятель, предложив свои услуги, подкрепился спиртным и поплелся в ближайший полицейский участок улаживать дело "дипломатическим путем". Там он объяснил, что его невиновный и не знающий как поступить сослуживец нашел в своем садовом домике принадлежащую бундесверу винтовку. Полицейские, уловив запах спиртного, отнеслись к заявлению недоверчиво. Но поскольку речь шла об очень важном деле, сообщение передали дальше, предусмотрительно использовав в формулировках сослагательное наклонение.

Во время обыска в садовом домике на Люнерштрассе особая полицейская группа обнаружила не только похищенную скорострельную винтовку, но и большое количество краденого, в том числе и с мест пожаров. К делу моментально подключилась специальная комиссия.

В садовом домике жил девятнадцатилетний подсобный рабочий Герберт Радемахер, сводный брат мальчика, нашедшего винтовку. Он отсутствовал, и его местопребывание было неизвестно.

Итак, найден след "Огненного дьявола"? Но никто не отважился поверить этому. Все же за садовым домиком установили наблюдение.

Но Радемахер не показывался. Позже выяснилось, что его успела предупредить сестра Инге, и он сбежал. Однако намерение поступить в Иностранный легион, то есть последовать примеру многих заметавших следы преступников, не осуществилось. Побег Радемахера закончился уже у Келя на Рейне. Вместо того, чтобы пересечь границу на поезде, он вышел в Келе "попрощаться с отцом Рейном". А при переходе границы вел себя так скованно и неуверенно, что пограничники почувствовали неладное и задержали его.

9 февраля, через 24 часа после побега Радемахера, сотрудники специальной комиссии Б приехали за ним в Кель. Радемахер не пытался изворачиваться и отрицать свои преступления. Еще в поезде по пути в Люнебург он полностью признал свою вину. Попутно Радемахер покаялся еще в дюжине преступлений, в которых уголовный розыск и не собирался его обвинять. Будучи хвастливым и ограниченным человеком, он легко попался на удочку сотрудников полиции, беседовавших с ним "доверительно" с лицемерным восхищением. Казалось, что ему доставляет удовольствие доказывать сомневающимся следователям, какой он чертовски ловкий парень. По мнению уголовной полиции, некоторые взломы невозможно было совершить в одиночку, предполагали участие двоих преступников. Радемахер опроверг приведенные аргументы.

Этот девятнадцатилетний преступник вовсе не соответствовал представлениям полиции, прессы и населения об "Огненном дьяволе". Он был ограниченным и довольно безразличным типом, и даже не подозревал об историческом характере и ценности поджигавшихся им зданий.

Процесс против Герберта Радемахера состоялся в июне 1960 года в отделении по уголовным делам несовершеннолетних земельного суда Люнебурга. Прокурор д-р Финк на 122 страницах предъявил обвинение в 53 преступлениях и проступках, нарушающих, в общей сложности, 16 параграфов уголовного кодекса. Все они были совершены с мая 1959 по февраль 1960 года. Прокурор потребовал наказания отдельно за каждое преступление общим сроком в 163 года и 6 месяцев тюремного заключения.

Суд признал Радемахера виновным "только" в 48 случаях и приговорил как "особо опасного рецидивиста" к 15 годам тюрьмы. Оба - обвиняемый и обвинитель - подали кассационную жалобу, которая была отклонена Верховным федеральным судом.

Решение суда о виде наказания было основано на том, что Радемахер достиг духовной и моральной зрелости к тому моменту, когда он избрал преступный путь. А это, в свою очередь, предполагает способность осознать противозаконность деяний, их уголовный характер. Данное суждение соответствовало и заключениям профессоров психиатрии д-ра Клооса (из Геттингенского университета) и старшего медицинского советника д-ра Рольфинга (земельная больница Люнебурга).