Ограбление в Маннгейме

Каждый день желтый почтовый автомобиль медленно полз по Маннгейму от Второго почтамта у Главного вокзала через Шлоссштрассе к Центральному банку. И каждый раз в ногах почтовых служащих Хоникеля и Зиндера лежал мешок с дневной выручкой. Конечно, это были далеко не миллионы, но временами набиралась изрядная сумма, которую провозили через весь город без полицейской охраны. Да, собственно говоря, в охране не было никакой нужды: ни разу за все время никто и не пытался остановить машину в преступных целях. Наверное, так продолжалось бы еще очень долго, если бы не две слабости Хоникеля, сыгравшие роковую роль: он любил выпить и поболтать. В один прекрасный вечер после работы он забрел в пивную, где уже сидели два ее завсегдатая, хорошо известные городскому суду братья Франц и Людвиг Штук. После первого же стаканчика завязалась оживленная беседа. Спустя некоторое время Хоникель вышел из пивной, не только утолив жажду, но и удовлетворив свою болтливость.

Довольны были и его собеседники, братья Штук. Рассказ Хоникеля поразил их. То, что братья услышали о ежедневных поездках, содержимом мешка и неизменном маршруте, мгновенно навело их на мысль о гораздо более выгодном способе добывать деньги, чем нудная перекраска угнанных машин. Конечно, братья понимали, что им такой кусок не по зубам. Слишком велик.

Но уже сама идея кое-что стоила. Надо было только знать, кому ее подкинуть. Вскоре такой человек нашелся. Это был Роберт Кнабеншу, он же Панко, известный также как Красавчик Роберт. Роберт шепнул о деле своим приятелям Петеру Бройнингу по кличке Бык и Гюнтеру Тернеру. Парням едва минуло 20 лет, но каждый уже имел немалый уголовный опыт. Правда, крупных ограблений у них за плечами еще не было, но ребята они были "способные" и готовые на любую игру, если она стоила свеч. Во всяком случае ради мешка, доверху набитого пачками банкнот, безусловно, стоило рискнуть.

Вот так просто и обыденно произошло первое после войны крупное ограбление в западной зоне, запланированное, организованное и осуществленное тремя юнцами по подсказке двух мелких мошенников. Сегодня эта компания вызвала бы только усталую усмешку сотрудников уголовного розыска ФРГ, но в то время она заставила шефа уголовной полиции Маннгейма Ристера поломать голову. Даже такие стреляные воробьи, как чиновники отдела расследований уголовных дел американской военной полиции в Гейдельберге, лишь в недоумении пожимали плечами. А ведь подготовка и осуществление ограбления были на редкость примитивны и слабы.

Замысел удался грабителям только со второй попытки. Первую они предприняли 2 июня 1949 года, в четверг. В этот день работник почты должен был везти около 400 тысяч марок. В ночь накануне главарь шайки Кнабеншу угнал в Цвингенберге (между Маннгеймом и Дармштадтом) красный "Шевроле" какого-то американского лейтенанта. По их плану "Шевроле" должен был врезаться в почтовый автомобиль. Два тяжелых американских пистолета военного образца завершили оснащение банды. Патроны к ним братья Штук раздобыли на "черном рынке" в одном из сомнительных кварталов Маннгейма. Наверняка все отлично удалось бы уже в тот день, если бы "Шевроле" не забарахлил по дороге. Когда они смогли продолжить путь, мешок с деньгами уже покоился в банковском сейфе.

"Шевроле" спрятали в Хюттенфельдском лесу к северу от Фирнхайма. В последующие дни они ездили туда по очереди на мотоцикле марки "Цюндапп-200" и возились возле машины. Не раз их видели люди, гулявшие в лесу.

Спустя неделю после первой неудавшейся попытки братья Штук сообщили, что скоро опять повезут крупную сумму. Недолго думая Кнабеншу в ту же ночь с того же самого места в Цвингенберге угнал новый автомобиль все того же злополучного американского лейтенанта, который успел обзавестись новеньким серым "Фордом-48".

Все чуть было не сорвалось и на этот раз. В тот момент, когда Кнабеншу собирался включить зажигание, на улицу выскочил джип американской военной полиции. Кнабеншу едва успел нырнуть в укрытие. Джип пронесся мимо.

Через некоторое время "Форд" уже катил окружными путями на автостраду. Вслед за ним на "Цюндаппе" мчались Бройнинг и Гернер.

Все шло нормально, пока Кнабеншу не нажал на педаль акселератора и автомобиль не понесся со скоростью 150 км/час. Это сразу привлекло внимание патруля американской военной полиции в районе Лорша, который подкарауливал подвыпивших водителей американской армии. Когда мимо просвистел "Форд" с американскими номерами, патруль пустился в погоню. Судьба банды висела на волоске. Преследователи быстро нагоняли их. Буквально в последний миг Красавчику Роберту удалось улизнуть с помощью головокружительного трюка. Он выключил фары, понесся на разрушенный Франкентальский автодорожный мост, перед самым мостом резко повернул руль и через поле выехал на встречную полосу автострады. Преследователи проскочили мимо.

Утром 9 июня 1949 года Кнабеншу без приключений добрался до Маннгейма. Там его уже ждали Бройнинг и Гернер, которые успели тем временем избавиться от своего "Цюндаппа". Бройнинг сел за руль "Форда" и медленно выехал на Генрих-Ланцштрассе. Кнабеншу и Гернер встали на углу Шлоссштрассе. Франц и Людвиг Штук тоже были на месте. Они неторопливо прогуливались взад и вперед между почтамтом и Главным вокзалом. Неожиданно Франц Штук снял шляпу. Это было условным сигналом появления почтовой машины. Все остальное заняло считанные секунды.

Гернер и Кнабеншу подскочили к машине, рванули дверцу и схватили мешок, в котором на этот раз было около 160 тысяч марок.

И водитель, и сопровождавший деньги Хоникель, остолбенев от неожиданности, не издали ни звука. Лишь второй охранник Зиндер поднял крик. Правда, только после того, как грабителей и след простыл. В это время "Бык" Бройнинг уже доказывал, что в искусстве вождения он вряд ли уступает даже признанному асу Кнабеншу. На бешеной скорости петляя по переулкам, он выскочил на Брайтештрассе, мимо цейхгауза и ремесленного училища на Людвигсринг, пронесся по забитому транспортом перекрестку, затем прямо по ряду бензоколонок к порту, по дороге едва не сбив регулировщика уличного движения, и вскоре уже летел по мосту Юнгбушбрюке в направлении на Вальдхоф.

Регулировщик, которого Бройнинг чуть было не переехал, сохранил достаточно самообладания, чтобы записать номер машины.

В Вальдхофе, поселке на окраине Маннгейма, трио встретилось с братьями Штук и отсчитало им 40 тысяч марок. Еще несколько минут компания весело обсуждала свою удачу и наконец рассталась. Из предосторожности решили некоторое время не встречаться. На всякий случай договорились, как вести себя, если полиция выйдет на их след.

После этого Кнабеншу с обоими друзьями поехал отдохнуть в Шварцвальд, а братья Штук продолжали околачиваться в пивнушках Маннгейма.

Это дерзкое ограбление, совершенное среди бела дня прямо на улице, произвело сенсацию.

Все полицейские службы земли Баден-Вюртемберг и военная полиция были приведены в состояние повышенной боевой готовности. К розыску преступников подключилась и полиция трех западных зон, проинформированная о случившемся по телеграфу.

Отдел уголовного розыска американской военной полиции в Гейдельберге (CID) отобрал личные дела тех американских солдат, которые могли принести с собой в "старушку Германию" опыт крупных ограблений из Чикаго, Нью-Йорка, Сан-Франциско и других мест. Эксперты были твердо убеждены, что осуществить такой замысел могли лишь грабители-профессионалы из Штатов. К этому же мнению склонялась и маннгеймская уголовная полиция во главе со своим шефом, тем более что преступники говорили по-английски, а именно скомандовали: "Hands up!"^*.

^* ("Руки вверх!" (англ.).)

Три жертвы нападения подверглись допросу по всем правилам криминалистического искусства. Дошла очередь и до любителя поболтать у стойки Хоникеля. Однако обычно столь словоохотливый Хоникель был на этот раз удивительно молчалив. И не без причины. Еще в момент ограбления он сообразил, что всему виной была его болтливость. Чтобы не потерять вслед за мешком с деньгами свою пенсию, заработанную 22 годами службы на почте, он решил держать язык за зубами. Это создало немало трудностей и вызвало ряд промахов шефа уголовной полиции Ристера. Хоникель мог бы многое рассказать, но молчал. Его коллеги и другие свидетели были готовы помочь следствию, но знали очень мало, ведь все случилось так неожиданно и так быстро. Ристер готов был рвать на себе волосы от досады, тем более что и CID в своих расследованиях не продвинулась ни на шаг. В довершение ко всему выяснилось, что номер машины, на который полиция возлагала столько надежд, был записан регулировщиком неправильно.

Правда, в полицию поступил ряд сообщений о подозрительных иностранцах, а в ходе расследования на крючок попалось немало немецких и американских спекулянтов и контрабандистов, но ни один след не навел на грабителей.

Казалось уже, что и это дело пополнит список нераскрытых преступлений, когда в уголовную полицию поступило донесение о том, что в Хюттендорфском лесу, вблизи от автострады, обнаружен автомобиль, с помощью которого было совершено преступление. Серый "Форд" стоял недалеко от того самого места, где 10 дней назад лесник нашел угнанный красный "Шевроле" американского лейтенанта из Цвингенберга. Взаимосвязь между обеими автомобильными кражами и почтовым ограблением была очевидна. И тем не менее Ристер распорядился передать найденный "Форд" его владельцу, не проведя предварительно основательной работы по установлению следов, возможно оставленных преступниками. 10 дней назад он точно так же поступил с "Шевроле". Таким образом, вполне вероятно, что Ристер сам упустил те доказательства, которых ему впоследствии так недоставало.

Целыми днями уголовная полиция прочесывала маннгеймские пивные в районе порта и в увеселительном квартале по 19-й Кверштрассе^*. Так как конкретных данных у полиции не было, разыскивались вообще "виртуозы вождения автомобилей", у которых в последнее время были замечены крупные суммы денег. Во время этой операции одному из сотрудников уголовной полиции стало известно о необычной сделке на "черном рынке". Какой-то неизвестный незадолго до почтового ограбления скупал патроны для пистолетов по 5 марок за штуку и в придачу давал пачку американских сигарет. Посредником сделки был хозяин пивной, который теперь все отрицал. Однако от чиновника полиции не ускользнуло беспокойство трактирщика, вызванное его вопросами. Он начал вести слежку и вскоре напал на след. Перепуганный трактирщик не придумал ничего лучше, чем прямым ходом направиться к своим клиентам, и невольно вывел полицию на квартиру братьев Штук.

^* (Кверштрассе - поперечная улица. Центральная часть Маннгейма имеет так называемую структуру шахматной доски, отдельные кварталы обозначаются буквами и цифрами. Цифровое обозначение имеют и параллельные улицы. - Прим. перев.)

Ристер решил повременить с арестом, но организовал неусыпное наблюдение за подозреваемыми. С этого момента ему был известен каждый шаг братьев.

Следующий штрих в общую картину преступления внесла одна проститутка, которая навела полицию на след группы спекулянтов строфантином. По ее словам, одним из главарей спекулянтов был человек по имени Роберт, разъезжавший на черном "Опель-капитане". Так Ристер напал на след Кнабеншу. Тому надоел отдых, и он снова окунулся в темные дела маннгеймского преступного мира. Был объявлен розыск "Опель-капитана" с антенной на правой стороне. Поначалу никакой связи с почтовым ограблением не обнаружилось. Поэтому уголовная полиция пыталась продвинуть вперед расследование с помощью братьев Штук. Они были арестованы и допрошены о покупке боеприпасов. Но как ни нажимал на них комиссар полиции Факель, который вел допрос, братья оставались непроницаемы. Об их связях с Кнабеншу полиции по-прежнему ничего не было известно.

Не прошло и часу с момента ареста братьев, как Красавчик Роберт пронюхал об этом. Не долго думая он направился в управление полиции, покрутился в вестибюле и наконец оказался у двери, за которой во весь голос ругался комиссар Факель, выведенный из себя этими "тупыми" братьями Штук и их "дурацкой" ложью. Вот таким до смешного простым способом Кнабеншу получил из первых рук нужную информацию. Курьер управления с готовностью выложил ему, что братьев "опять" отправили в маннгеймскую земельную тюрьму на Вальдхофер-штрассе. Кнабеншу поехал к тюрьме и до тех пор свистел под окнами камер, пока за одной из решеток не показалось лицо Франца Штука. Скупыми, но очень понятными для Кнабеншу жестами Франц как верный друг сообщил ему об опасности. Приобретенные на похищенные деньги черный "Опель-капитан" Кнабеншу, новый грузовик Бройнинга и мотоциклы должны были немедленно исчезнуть.

Кнабеншу сумел перехватить также адвоката доктора Фердерера, который и раньше защищал братьев, уже не раз вступавших в конфликт с законом, и осторожно выведал у него все. Только после этого он вызвал по тревоге своих сообщников Бройнинга и Тернера, ожидавших известий в его бунгало, в Вальдхоф-Гартенштадте. Втроем они обсудили сложившуюся ситуацию и не увидели особого повода портить себе уикэнд. Бройнинг заявил, что эти болваны из уголовной полиции слишком глупы, чтобы разгадать такое дело, и вместе со своим закадычным другом Тернером преспокойно отправился в Фюрт на футбольный матч.

Но они просчитались. Шеф полиции Ристер продолжал энергично вести розыск черного "Опель-капитана". Все полицейские службы земли, жандармерия и даже полевые сторожа были привлечены к розыску, так что уже в тот самый вечер, когда Бройнинг и Тернер поехали в Оденвальд, полицейский патруль обнаружил автомобиль на 17-й Кверштрассе Маннгейма. Кнабеншу завернул туда со своей невестой, Брюнеткой Анитой, распить бутылочку вина. Патруль незаметно установил, кому принадлежит машина, и на следующее утро Кнабеншу был арестован. Он как раз собирался удрать вместе со своей невестой в Кассель, в окрестностях которого, как он выяснил, можно было месяцами жить без прописки.

Бройнинга и Тернера Ристер заманил в ловушку с помощью элементарной уловки. Поскольку Фюрт находился в Баварии, то есть вне пределов его компетенции, а направлять в соответствующие инстанции официальную просьбу о разрешении на арест было делом хлопотным и медленным, он приказал сообщить обоим через местного жандарма, что их друг Кнабеншу попал в тяжелую автомобильную аварию и просит их срочно приехать в Вальдхоф-Гартенштадт. Бройнинг и Тернер немедленно явились.

Таким образом три грабителя и оба их сообщника были благополучно взяты под стражу. Но это мало что дало полиции. Веских доказательств не было, а подозреваемые и не думали ни в чем сознаваться. Неделями бились с ними сотрудники полиции понапрасну, прибегали ко всевозможным уловкам, прельщали обещаниями. Когда стало ясно, что таким путем успеха не добиться, полиция вспомнила о показаниях прохожих, которые видели в лесу под Фирнхаймом угнанный "Шевроле" и каких-то парней возле него. С тех пор прошло много времени и шансы найти какие-либо следы были ничтожны. Тем не менее несколько сотрудников были направлены в Хюттендорфский лес. К всеобщему удивлению, они и в самом деле кое-что обнаружили. Это были следы от мотоцикла заговорщиков и старая квитанция бензозаправочной станции. На бумаге был виден штамп бензоколонки и пятизначный телефонный номер, одна из цифр которого была плохо различима.

Установить, кто получил квитанцию, на бензозаправочной станции не удалось. Вся старая документация была отправлена с макулатурой на переработку. Зато кое-что удалось выяснить с помощью телефонного номера. Предпоследнюю цифру можно было прочесть и как "8", и как размазанную "2". В последнем случае это был телефонный номер акушерки, оказавшейся теткой братьев Штук. Однако интерес для уголовной полиции представляла не столько она, сколько ее дочь. Дело в том, что она была одной из любовниц Кнабеншу.

Уголовная полиция снова взяла в оборот всю компанию и сумела на этот раз во время допроса так запутать их, что в конце концов Франц Штук не выдержал и сознался в угоне серого "Форда". К его признанию присоединились и остальные. Но нападение на почтовый автомобиль все пятеро по-прежнему отрицали. По их словам, их наняли для угона машины. Заплатили им некие Рудель, Толстяк и Длинный. Они так подробно описывали своих заказчиков, что полиция арестовала по меньшей мере полдюжины невинных людей на основании этих примет.

Раздосадованный неудачами Ристер решил прибегнуть еще к одному рискованному трюку. Он сделал вид, что верит показаниям Кнабеншу, взял в разговорах с ним отеческий тон и даже предложил ему помочь уголовной полиции в розыске грабителей Руделя, Толстяка и Длинного. Для этого Красавчик Роберт должен был в сопровождении своей подружки Аниты и сотрудницы полиции Инги Лотман побродить по пивным города, высматривая эту троицу.

Так в 1950 году в Маннгейме произошло то, что во времена Видока считалось высшим достижением полицейского сыска, а впоследствии стало рассматриваться как весьма спорный прием. Красавчик Робби шатался в свое удовольствие по пивным Маннгейма в обществе двух привлекательных молодых дам, отдыхая от камеры и ячменного кофе. Под присмотром уголовной полиции он быстро "нализался", тем более что платил он не из своего кармана. Но все расходы оправдали себя. Целиком поглощенный коньяком и пышными формами Аниты, Кнабеншу не заметил, что Инга Лотман почти ничего не пила, в то время как он опрокидывал одну рюмку за другой. Поэтому, когда Инга ловко притворилась пьяной и "вздремнула", якобы хватив лишнего, у него не возникло ни малейшего Подозрения.

Кнабеншу казался себе необыкновенно умным, от души потешался над "сонной полицейской ищейкой" и наконец начал выкладывать истории из своей грабительской практики. Он сулил Аните золотые горы, благо денег у него теперь было предостаточно. А поскольку он не скупился на подробности, сотрудница полиции услышала не только его обещания Аните, но и то, как сообщники поделили и упаковали в ящики добычу, часть зарыли в подвале, часть спрятали на чердаке под стропилами.

Даже Ристер был поражен такой откровенной глупостью Красавчика Роберта. Оставалось только собрать доказательства, которых следствию так долго недоставало. Однако в указанных тайниках была найдена далеко не вся похищенная сумма. В подвале хранились только 24 тысячи марок, на чердаке 21 тысяча.

Отрицание вины уже не могло помочь грабителям, пришлось сознаться во всем. Наконец-то шеф маннгеймской уголовной полиции Ристер смог причислить первое после войны скандальное почтовое ограбление к раскрытым преступлениям. Пресса превозносила его до небес.

Правда, большую часть денег так и не нашли. Из 160 тысяч марок к середине октября 1950 года удалось собрать лишь 64 тысячи 818 марок 30 пфеннигов. К этому времени вся компания уже отсиживала полученный срок.

Но история имела продолжение. Спустя семь месяцев после процесса над Кнабеншу и его сообщниками суд земли в Маннгейме приговорил к различным срокам тюремного заключения еще трех второстепенных действующих лиц почтового ограбления: "Брюнетку" Аниту и ее тетку Марию Дубайль за пособничество в трате награбленных денег и адвоката Фердерера, защитника братьев Штук и Кнабеншу. Анита и ее тетка получили по 9 месяцев. Доктор Фердерер был приговорен к тюремному заключению сроком на 1 год и 4 месяца и денежному штрафу в сумме 15 тысяч 200 марок.

Вообще этот "доктор обоих прав" не только положил в карман баснословный гонорар, выплаченный из похищенной суммы, но еще и активно помогал Кнабеншу, уже сидящему за решеткой, тратить награбленные деньги на всевозможные деликатесы.