Человек, который хотел избавиться от своих пальцевых узоров

Невысокий шатен лет тридцати полулежал на покрытом клеенкой кресле. Его голову покрывала белая простыня, через узкую прорезь в которой виднелись темные глаза. На нем были только шелковые пижамные брюки, а верхняя часть тела оставалась оголенной. Свисавшая с потолка большая зеркальная лампа излучала яркий свет.

В комнате, кроме полураздетого мужчины, находились еще три человека. Двое в белых халатах склонились над импровизированным медицинским креслом, а третий стоял в дверях.

- Как вы себя чувствуете, Джон? - спросил высокий человек в халате, стараясь нащупать пульс на правом запястье больного. - Общий наркоз еще раз мы не будем давать, станем работать с местным наркозом.

- Давайте приступать, доктор, - едва слышно прозвучал ответ. - Но, скажите, вы уверены в результате?

- Мы можем спокойно начинать, ваше плохое самочувствие не повторится; мы больше не будем прибегать к эфиру, - прозвучал уверенный ответ.

В комнате наступила тишина, слышны были только звуки открываемых ампул. Из стоящего на столе стерилизационного бачка появились блестящие хирургические инструменты. Два врача работали в лихорадочном темпе. Сидящий в кресле человек тихо постанывал, на его лбу появилась испарина.

Он не мог сказать, сколько прошло времени, каждая минута казалась ему вечностью. Наконец заговорил высокий врач в белом халате.

- На сегодня достаточно. С правой рукой закончено.

Завтра мы снимем повязки с вашего лица, и если вы будете хорошо себя вести, Джон, то послезавтра приступим к левой.

Они осторожно взяли под руки молчавшего мужчину и помогли ему подняться с кресла. Ноги едва повиновались ему, без сопровождающих он вряд ли бы смог добраться до соседней комнаты, где устало вытянулся на постели. Четвертый мужчина последовал за ними, придвинул к кровати стул и сел.

- Отдыхайте, босс, вам еще многое предстоит, - произнес он тоном, по которому можно было понять, что он не в ладах с вежливостью.

Такая же картина наблюдалась и в последующие десять дней. Два врача - Лозер и Касреди- мужчине по имени Джон делали операции то на лице, то на руках. Наконец после многодневного отдыха бинты были сняты. Прощание пациента со своими врачами не было очень чувствительным. По едва заметному жесту его телохранитель вынул из сумки толстую пачку банкнот.

- Мы договорились о десяти тысячах, не так ли? - произнес он таким тоном, который едва ли можно было принять за вопрос.

- Порядок, Джон, - ответил доктор Лозер и засунул пачку во внутренний карман. - Желаю удачи!

Спустя несколько дней заголовки американских газет известили читателей о дерзком ограблении. Четверо вооруженных людей напали на мерчинский национальный банк в Саус-Бекде, застрелили охранявшего его полицейского и захватили более 90 тыс. долларов. Вскоре после этого бандиты напали на хантсвилльскую тюрьму в штате Техас и освободили двух приговоренных к смертной казни гангстеров.

Возмущение общественного мнения выражали взволнованные газетные статьи. Нападениям в Саус-Бенде и Хантсвилле предшествовала дюжина подобных же дерзких бандитских операций, против которых власти были бессильны. Директор ФБР объявил беспощадную войну гангстерам. "Стрелять в каждого подозрительного без предупреждения" - гласил приказ, после чего было убито много невинных людей, но положить конец бандитским нападениям не удалось.

На второй год войны между гангстерами и полицией, в июле 1934 года, в кабинет начальника следственного отдела чикагской полиции М. Пурвиса вошла ничем не примечательная, рыжеволосая женщина. Она хотела побеседовать с ним с глазу на глаз.

- Если вы хотите поймать Диллинджера - "врага общества номер один", то приходите завтра вечером к кинотеатру "Биограф", - шепотом сказала она удивленному детективу. - Диллинджер будет там: делайте с ним, что хотите.

Сначала М. Пурвис не знал, верить ему в это или нет. Он давно хотел поймать главаря банды Джона Диллинджера, совершившего шестьдесят пять вооруженных ограблений, который трижды совершал побег из казавшихся самыми надежными тюрем. Его фотография публиковалась на первых страницах газет и в объявлениях, вывешенных в полицейских участках. Размноженные отпечатки его пальцев лежали в столах всех дактилоскопистов.

Во время беседы выяснилось, что тридцатипятилетняя Анна Сейдж долгие годы была любовницей Диллинджера. Много раз она прощала гангстеру его измены. Но на днях он совершил непростительный поступок. Диллинджер появился в ее квартире с молодой, двадцатилетней женщиной и объяснил удивленной Анне, что та видит свою преемницу, ибо "не может же она думать, что он будет любить старую, тридцатипятилетнюю женщину". Совершенно понятно желание Анны отомстить ему.

В тот вечер в чикагском кинотеатре демонстрировали фильм "Манхэттенская мелодрама". Вокруг кинотеатра прогуливались до зубов вооруженные полицейские инспектора и агенты ФБР. В кармане у каждого лежала фотография гангстера. А приказ гласил, что не надо даже пытаться захватить его живым. "Стрелять, как только появится!"

В нескольких метрах от входа в кинотеатр в стоявшей возле тротуара спортивной автомашине, поджидая гангстера, сидел инспектор Пурвис с агентами ФБР Холлисом и Коулеем. Он лично убедился, что все его распоряжения выполнены.

Возле входа в кинотеатр, по обеим сторонам проезжей части, стояли небольшой грузовик для перевозки товаров, такси и крытая легковая автомашина. Шофер такси со скучающим видом листал бульварный романчик, из грузовой машины в близлежащий дом переносили ящики. Непосвященный зритель никак не мог подумать, что все они, как и те спортивного вида люди, которые вместе с молодыми женщинами толпились перед входом в кинотеатр, как бы в ожидании сеанса, являются агентами полиции.

Вероятно, в тот вечер немногие интересовались "Манхэттенской мелодрамой", потому что когда около половины девятого открылись выходные двери кинотеатра, то из зала вышло всего 15-20 человек.

Пурвис старался наблюдать за каждым выходящим, не привлекая к себе внимания. Он сразу заметил Анну Сейдж, которая вместе с молодой женщиной и невысоким мужчиной вышла из здания кинотеатра.

Сначала Пурвис подумал, что его обманули. Он много раз видел Диллинджера не только на фотографии, но и в жизни, и был уверен, что узнает его. Лицо приближавшегося в обществе двух женщин мужчины было одновременно знакомым и незнакомым. Пурвис не мог вынуть из кармана карточку Диллинджера; он должен был за считанные мгновения сравнить запечатленное в его памяти фото с этим лицом. Но вместо удлиненного лица Диллинджера перед ним было круглое лицо. Напрасно он искал в неоновом свете уличных ламп его характерный длинный нос: на полузнакомом лице выделялся широкий плоский нос, а щеточка усов делала это лицо еще более незнакомым.

Однако на раздумывание у него не было времени. Маленькая компания медленными шагами удалялась от выхода кинотеатра, еще несколько метров и они выйдут за территорию внутреннего кольца полицейских, и тогда их смогут задержать только полицейские из внешнего оцепления, которое было значительно слабее.

Было заметно, что Анна Сейдж старается замедлить шаги, чтобы задержать их уход. Она отстала на один-два шага и вынула из своей сумочки носовой платок. Это был условный знак, по которому должны были вмешаться детективы. Мужчина, видя задержку Анны Сейдж, обернулся к ней и сказал что-то, подгоняя ее.

Ждать дальше Пурвис не мог. Малейшее промедление ставило под угрозу успех всей операции.

Разорвавший уличный шум полицейский свисток в мгновение ока изменил мирную до того обстановку. При звуке свистка мужчина несколькими громадными прыжками пытался скрыться за поворотом в ближайший переулок, в то же время его правая рука потянулась во внутренний карман пиджака. К удивлению непосвященных, мирные "кинозрители" сделали то же самое движение, а из открытой спортивной машины раздалась серия выстрелов.

У мужчины уже не было времени засунуть руку в карман. Рука бессильно упала, движение его замедлилось, тело слегка повернулось вокруг своей оси, и он упал на землю. Мгновенно детективы окружили двух женщин.

Пурвис и два агента ФБР подбежали к лежавшему на земле телу. Они хотели убедиться, действительно ли убит Диллинджер. Пощупали пульс, приподняли веки. Мужчина был мертв. Теперь уже более внимательно можно было осмотреть его лицо, никак не похожее на лицо Диллинджера. Машина для перевозки трупов была под рукой, и вскоре черный автофургон направился в судебный морг.

С мертвого сделали фотографию, и судебно-медицинские эксперты сравнили ее с портретом Диллинджера. Цвет глаз был тот же, но разрез их изменился: вместо круглых глаз Диллинджера на врачей смотрели сужающиеся к вискам глаза мертвеца. Как и Пурвис, напрасно искали они удлиненное лицо Диллинджера и его длинный нос... Однако положение ушей и их относительно большие размеры остались.

Полицейские встретились с особым, исключительным в уголовной практике случаем. По распоряжению Пурвиса прибыл дактилоскопист.

Исследование отпечатков пальцев мертвеца подтвердило предположение экспертов о том, что гангстер пытался воспользоваться медицинской наукой для обмана правосудия. На кончиках пальцев вместо хорошо известных узоров располагались линии неправильной формы. Пальцы убитого осмотрели более внимательно, и тогда выяснилось, что по краям кончиков пальцев шли длинные неприметные шрамы, указывавшие на то, что кожа на этих участках заменена, кусочки кожи пересадили с другой части тела. Однако врачи, делавшие операцию, не выполнили свою работу полностью. На вторых фалангах пальцев кожа в большей части сохранилась, и их отпечатки совпали с отпечатками пальцев Диллинджера, взятыми в тюрьме. Совпадение этих линий доказало, что убитый, без всякого сомнения, является давно разыскиваемым Диллинджером - "врагом общества номер один".

Напрасно вытерпел гангстер серию болезненных операций, напрасно заплатил он за медицинское вмешательство 10 000 долларов. Отпечатки пальцев выдали его и после смерти.