С. М. Киров

Уметь сочетать революционную теорию с практикой

В старое время, несмотря на то что наша партия тогда насчитывала в своих рядах очень ограниченное количество членов, мы были связаны железной внутрипартийной дисциплиной, которую теперь оппозиция попрала самым безжалостным образом. Но не она, эта железная дисциплина, была "виновницей" того исторического значения, которое имела наша Коммунистическая партия, а "виной" было то, что каждый член партии эти основы рабочего марксистского мировоззрения знал достаточно полно. Этим объясняется особая настойчивость и особая твердость, характерная для жизни и деятельности нашей партии. Тогда каждый член партии и партия в целом особенно остро чувствовали - я не могу подобрать другого выражения - огромную моральную правоту своего дела, каждый знал, что у него действительно под ногами совершенно твердая, надежная почва, соскользнуть с которой никоим образом нельзя.

И это же, товарищи, послужило главным основанием того, что наша партия, окруженная в то время самыми разнообразными течениями, о чем вы все прекрасно знаете, которые численно и в смысле своего общественного веса, если можно так выразиться, превосходили нашу партию, все-таки сумела отстоять свои позиции и сумела совершить то великое дело, которое мы сейчас продолжаем.

Все это в конечном счете в значительной степени должно объясняться той огромной, твердой, марксистской подкованностью, без которой, конечно, то прошлое, славное прошлое нашей партии было бы невозможно.

Это, товарищи, азбука. Извините, что я вам ее напомню, но, к великому сожалению, я вынужден это сделать и вот почему. Я забегу немного вперед. Вы знаете, что мы сейчас переживаем очень серьезные внутрипартийные затруднения. Сплошь и рядом мы встречаем в своей среде таких товарищей, которые чувствуют себя плохо на тех позициях, вокруг которых развертывается борьба.

Объясняется это тем, что мы сплошь и рядом недостаточно подкованы в самых основных вопросах.

Мне приходилось часто, например, встречаться с товарищами, чрезвычайно тщательно занимающимися нашими современными, злободневными вопросами. И вся мучительность для них разрешения этих вопросов объясняется тем, что мы не от той, так сказать, печки танцуем.

Если взять задачи наших пропагандистов в старое время, то мы увидим, что пропагандист тогда изучал основы нашего марксистского мировоззрения для того, чтобы вербовать в нашу партию возможно большее количество рабочих, добиваться того, чтобы приобретать возможно большее влияние на беспартийную массу, чтобы в конце концов возможно успешнее разрешать вставшие перед нами тогда те или другие вопросы.

Теперь задача несколько сложнее. Мало того, что нам нужно подводить теоретический фундамент под нашу практическую работу, но сама наша практическая работа стала чрезвычайно сложна. Каждый шаг, каждый день существования члена нашей партии обязывает его не только изучать и знать, но и выполнять положительную работу. Однако какую бы область работы мы ни взяли, она без знаний будет хромать.

В то время, когда мы не стояли у власти, мы не были ответственны за все то, что нас окружало, но мы были ответственны за чистоту нашей партии, за чистоту ее принципов. Сейчас же марксистско-ленинскую теорию приходится вкладывать в практическую жизнь, на основе этой теории строить нашу практическую жизнь. Был бы смешон тот пропагандист, который занимался бы партийной учебой совершенно отвлеченно. В какой бы области учебы ни работал наш пропагандист, он неизбежно должен помнить, что он из своих слушателей готовит, что он сам в том или другом случае сделает, каким образом он должен приложить на практике свои знания.

Из доклада на общегородском собрании пропагандистов 8 октября 1927 г., Ленинград. "Избранные статьи и речи (1912-1934)", стр. 420-422.