Чемпион по боксу

В среду 5 июля 1967 года в 16 часов в местном отделе уголовной полиции в Билефельде зазвонил телефон. Вот уже пять лет, как именно здесь централизованно расследовались все случаи ограбления банков и сберегательных касс. На этот раз из Детмольда сообщали о нападении троих неизвестных на сберкассу в Гофельд-Виттель, маленьком местечке района Герфорд. Было похищено около 19 тысяч с половиной марок. Грабители скрылись на светлом "Опель-рекорде". Центр тотчас передал полученную информацию всем полицейским патрулям в районе места происшествия и связался с соседними полицейскими управлениями и оперативной розыскной группой.

Итак, группа следователей отправилась в путь. Подъезжая к Гофельду, они увидели несколько полицейских автомашин и толпу зевак на краю огромного хлебного поля. В оперативной машине не работала радиостанция, иначе они не удивились бы так при виде этой картины. Дело в том, что в высокой пшенице спрятался один из грабителей. Свидетели говорили, что на нем была красная рубашка и спортивные туфли. Надо было срочно оцепить поле и вызвать полицейский вертолет. Но вертолет мог прибыть не раньше чем через 45 минут, да и чтобы оцепить поле приходилось ждать подкрепления. Вызывать роту земельной полиции готовности было слишком долго. Решили использовать местные резервы: свободных в этот день от службы полицейских из охраны пунктов обмены иностранной валюты и почт, а также сотрудников полицейских органов Миндена и Билефельда. Поскольку розыскная группа ничем не могла помочь, она продолжила свой путь на Гофельд, где осмотрела место преступления и записала показания кассирши.

Сберегательная касса в Гофельде была одной из тех деревенских касс, в которых всегда была солидная сумма наличных денег и практически никаких мер предосторожности: ни защитного стекла на окошке кассира, ни сигнализации, ни сторожа. Всю работу выполняла одна-единственная служащая.

Ограбить такую кассу не. представляло особой сложности. Вполне естественно, что это были излюбленные объекты банковских грабителей, особенно новичков. Только в конце 60-х годов, когда страховым компаниям и полиции совместными усилиями удалось добиться установления во всех сельских сберкассах предохранительного стекла, положение изменилось.

В Гофельде же все осталось по-старому; место считалось очень тихим, и никаких проблем здесь никогда не возникало. Поэтому, когда два молодых человека вошли в кассу в тот день, служащая не заподозрила ничего дурного. Неожиданно оба выхватили пистолеты и потребовали деньги. Один из них, в красной рубашке и спортивных туфлях, перепрыгнул через перегородку, сгреб бумажные деньги со стола и приказал кассирше открыть сейф. С поднятыми руками она стояла у стены, пока бандиты опустошали несгораемый шкаф. Все это заняло несколько минут. Прежде чем женщина успела прийти в себя, преступники выскочили на улицу, где их поджидал светлый "Опель-рекорд" с человеком за рулем. "Опель" рванулся с места, и женщина успела заметить лишь "какой-то смешной" номер машины, но какой, она не запомнила. К счастью, нашелся свидетель, который тоже обратил внимание на машину. Ему показалось, что номер был иностранный - 44 ВКК.

Номер тотчас сообщили всем силам, участвовавшим в розыске.

Тем временем, осматривая кассовое помещение, криминалисты обнаружили на столе след обуви с ярко выраженным рисунком, оставленный, как предполагали, преступником в красной рубашке.

А над пшеничным полем уже беспрерывно кружил вертолет, лично зная, что внизу стоит толпа зрителей, и преисполненный сознанием собственного значения, пилот время от времени пикировал на поле, "чтобы морально подавить преступника".

Во время этого "показательного полета" один крестьянин сообщил, что на лугу за его домом стоит светлый "Опель-рекорд". Направленный туда вертолет подтвердил это. Машина преступников с номером - 44 ВХК (а не ВКК, как показалось свидетелю) была найдена. Конечно, этот номер, кое-как прикрученный, оказался ложным. В багажнике валялись подлинные номера - WD-RU 51. "Опель" был украден рано утром в Гютерсло, приблизительно в 40 километрах отсюда. В полицию уже поступило заявление владельца об угоне. В салоне машины нашли и игрушечные пистолеты из пластика, которые, правда, выглядели совсем как настоящие. Такие пистолеты, можно было увидеть в любом магазине игрушек. По всей видимости, их купили совсем недавно: рядом еще лежала фабричная упаковка. Никаких следов грабителей в машине не было.

С наступлением темноты пришлось прекратить поиски преступника с вертолета, но оцепление вокруг поля оставили. Ночью один из постовых увидел, как из пшеницы выбрался человек и побежал в сторону Гофельда. Его схватили. А так как он не только был в красной рубашке и спортивных туфлях, но еще и имел при себе толстую пачку денег, небрежно засунутую в карман, его тотчас показали кассирше. Она без колебаний опознала грабителя.

Им оказался 22-летний дезертир бундесвера Фридрих Риддербуш, имевший уже три судимости и разыскиваемый полицией Касселя по обвинению в нападении с целью грабежа. В ту же ночь сотрудники уголовной полиции, расположившиеся в квартире владельца гофельдской гостиницы, начали допрашивать преступника. Риддербуш не запирался. Не отличаясь особой интеллигентностью, он был все же достаточно умен, чтобы понимать безвыходность своего положения. И обнаруженный в кассе отпечаток подошвы его спортивной туфли, и показания кассирши, опознавшей его, и найденные у него 7 тысяч марок полностью доказывали его вину. Поэтому он с готовностью отвечал на все вопросы полиции.

Он решил принять участие в ограблении касс потому, что ему "позарез нужны деньги" для того, чтобы вместе с другом выехать в Швецию. Друга зовут Хорст Меллер и он тоже участвовал в ограблении. Почему он решил бежать из страны? Во-первых, из страха перед наказанием, которое его ждет в Касселе, но особенно, пожалуй, из отвращения к солдатской службе.

Бундесвер опротивел ему сразу, как только он туда попал. Именно поэтому он самовольно продлил себе рождественский отпуск. Его поразило, что родители в конце концов сами, буквально силой приволокли его обратно в казарму, да еще постарались, чтобы его наказали за отлучку. Этого он не мог им простить.

О сообщниках Риддербуш мало что мог рассказать. Его другу, подсобному рабочему Хорсту Меллеру, тоже были нужны деньги. А третий в их компании, глава всего дела, кажется, боксер из Америки. Зовут его Карл-Хайнц.

Они с Меллером побаивались боксера. Если бы не он и не его угрозы, они, наверное, никогда не решились бы на ограбление. Он сам купил и игрушечные пистолеты, после того как они отказались сбить женщину в кассе с ног.

Услышав о боксере по имени Карл-Хайнц, детективы насторожились. Они велели Риддербушу описать его внешность и убедились, что речь может идти только о Карле-Хайнце Гудере, давно разыскивавшемся полицией. По донесению одного агента, он планировал серьезное ограбление где-то в восточной Вестфалии. Не сомневаясь больше в своей правоте, уголовная полиция объявила общий розыск Гудёра и Меллера.

Меллер был взят уже через несколько часов: он стоял на дороге, пытаясь поймать попутную машину. Свою долю - 4 тысячи 245 марок - он спрятал в ботинки.

От Риддербуша и Меллера полиция узнала, что Гудера, скорее всего, можно найти в украденном жилом вагончике, который стоит в кемпинге под Гютерсло. Туда немедленно выехала розыскная группа, усиленная сотрудниками полиции из Гютерсло. Вагон окружили и нашли в нем четырех приятелей Гудера, которые дружно заявили, что Гудер давно здесь не появлялся. Один из четверых назвался Зигбертом, но полиция быстро установила по отпечаткам пальцев, что это некий Фридхельм Генер. В свои 26 лет он уже имел несколько судимостей и разыскивался специальной комиссией ведомства уголовной полиции земли Северный Рейн-Вестфалия по обвинению в многочисленных автомобильных кражах. Участие Генера в ограблении сберкассы выражалось в том, что он подбросил Гудеру эту идею, потом разработал вместе с ним план нападения и помог уговорить Риддербуша и Меллера. Генера арестовали, остальных после проверки документов отпустили восвояси. За вагончиком и местностью вокруг него установили наблюдение.

К розыску Гудера подключилась уголовная полиция Гютерсло, которая выставила повсюду усиленные патрули, в том числе полицейские машины, замаскированные под гражданские. Утром одну из таких машин остановил человек, просивший подвезти его. Его взяли с большой охотой: это был не кто иной, как Гудер. Один из полицейских, сам когда-то активно занимавшийся боксом, сразу узнал его.

И действительно, 33-летний Карл-Хайнц Гудер был весьма известной личностью. Правда, в последние годы о нем уже не кричали заголовки газет, но поклонники бокса все еще хорошо помнили его. Гудер начал выступать на ринге в 15 лет. Тренеры превозносили его как талантливого самородка. За его плечами было множество боев в легком и полусреднем весе. На XV Олимпийских играх 1952 года в Хельсинки 18-летний Гудер, выступая за команду ФРГ, занял четвертое место в личном зачете. Два года после этого он еще оставался в любительском спорте, потом перешел в профессионалы. В 1954 году Гудер как профессиональный боксер получил лицензию, спустя некоторое время попал к предприимчивому менеджеру Ритмюллеру в Эссене и стал участвовать в матчах профессионалов, выступая в полусреднем и среднем весе.

Так началась драма его жизни. Пока Гудер был молод и достаточно популярен для этой изматывающей работы, у него были слава и деньги. Он и в самом деле был незаурядный боксер. Гудер провел 150 боев как любитель, 80 как профессионал и ни в одном не был нокаутирован. Из 230 боев он проиграл только 26, причем 20 в профессиональном спорте. Ну, а уж насколько честными были эти победы и поражения, знают только боксеры и их менеджеры.

В 1958 году Гудер переехал в США, где за шесть лет заработал 200 тысяч долларов. А потом наступил конец. Гудеру было всего 29 лет, но его имя уже никого не привлекало, иссяк и золотой дождь. Какое-то время ему еще удавалось получать работу тренера или спарринг-партнера. Тогда же он попытался вернуться на ринг и выступил несколько раз перед публикой. Это было в Западном Берлине.

Но его время безвозвратно ушло. Разочарованный и озлобленный, Гудер вернулся в США и подал прошение о предоставлении ему гражданства. Просьба была удовлетворена. С этого времени он перебивался кое-как, берясь за любую работу: был подсобным рабочим, машинистом, каменщиком, банковским служащим. Очень помогли ему освоенные когда-то в юности профессии слесаря и каменщика.

Но настало время, когда и в этих профессиях он уже не тянул на уровень современных требований. Оставался неквалифицированный подсобный труд, плата за который казалась бывшему знаменитому профессионалу жалкой подачкой. Вместе с другим боксером он попробовал заняться предпринимательством, но их лишили лицензии.

Гудер, как и многие другие профессиональные спортсмены, которые в расцвете сил, в 30-35 лет, видят закат своей карьеры, так и не смог примириться со своим падением. И как каждый, сошедший с круга профессионал, он питал бессмысленную надежду, что слава и деньги еще вернутся к нему.

Надо сказать, что Гудер и в лучшие времена не был пай-мальчиком. Теперь же, опускаясь все ниже, он превратился в одинокого опасного хищника, от которого в конце концов отказалась собственная мать.

Гудер был давно известен Федеральному бюро расследований США. В его деле, хранившемся в картотеке ФБР, было 19 записей, 18 из них - о наказуемых действиях. Так было отмечено, что 29 ноября 1962 года в Лос-Анджелесе Гудер совершил кражу, 3 февраля 1963 года - вооруженное нападение, 25 августа 1965 года - ограбление, 15 октября 1965 года - налет на ювелирный магазин, через пять дней - попытку ограбления. 2 января 1966 года в дело Гудера было занесено, что он скрылся, совершив в Лас-Вегасе вооруженное нападение с целью грабежа. 20 апреля 1966 года он был взят вместе с одним американцем в окрестностях Голливуда. У них обнаружили маски, резиновые перчатки и заряженный револьвер. 4 июня 1966 года Гудера арестовали в связи с вооруженным ограблением бара в Лос-Анджелесе, но под крупный залог выпустили на свободу. И так далее. 24 июня 1966 года Гудер бежал в Париж, чтобы скрыться от уголовного преследования полиции США. Спустя три с небольшим года, 27 октября 1969 года, ФБР навсегда прекратила дело бывшего профессионального боксера Карла-Хайнца Гудера. В ту октябрьскую ночь состоялось последнее "выступление" Гудера. Вместе с сообщником он напал на одного владельца бара в Южной Калифорнии. Тот оказался вооруженным и четырьмя пулями сразил Гудера.

Время, отделявшее прибытие Гудера в Париж в июне 1966 года от его бесславного конца в октябре 1969 года в Южной Калифорнии, он провел в Европе. Судьба носила его по разным западноевропейским городам и, наконец, забросила в Эссен, где он познакомился с Фридхельмом Генером. Деньги у Гудера кончились, и 17 декабря 1966 года они вдвоем с Генером взломали в Миндене автомат. В тот же день полиция арестовала его. В феврале 1967 года суд присяжных Миндена приговорил Гудера к трехмесячному тюремному заключению. А так как время содержания в предварительном заключении засчитывалось в срок наказания, он в тот же день оказался на свободе. Через неделю его снова арестовали за кражу денег и он был приговорен судом присяжных Детмольда к восьми месяцам тюрьмы. Гудер подал кассационную- жалобу и до принятия решения был выпущен из заключения. Первое, что он сделал, оказавшись на свободе, - разыскал Генера, который подсказал ему идею ограбления сберкассы в Гофельде.

Гудер тотчас отправился в Гофельд, огляделся на месте и завербовал, не без помощи Генера, Риддербуша и Меллера. Эти трое сразу сознались в совершенном преступлении. С Гудером дело обстояло сложнее: он хотя и подтвердил в целом свое участие в ограблении, но отвечать на другие вопросы категорически отказался.

В декабре 1967 года состоялся судебный процесс. Дело слушалось 2-й судебной коллегией по уголовным делам ландсгерихта Билефельда. На суде Гудер заявил, что поехал в Гофельд только для того, чтобы отговорить остальных от их намерения. Роме того, он, по его словам, и не подозревал, что налет запланирован на 5 июля. Это была явная ложь. В конце концов Гудер был вынужден признать, что участвовал в краже автомобиля, на котором было совершено преступление, собственноручно прикручивал на него английский номер 44 ВХК. Согласился он и с тем, что без него сообщники просто не нашли бы дорогу к Гофельду. Наконец, он подтвердил, что сам купил пластиковые пистолеты и раздал их участникам налета. Правда, он утверждал, что сделал это, чтобы удержать Риддербуша и Меллера от применения более опасного оружия. А долю в 6 тысяч 985 марок он взял, чтобы передать Генеру. Суд усмотрел во всех этих заявлениях попытки оправдать себя и приговорил Гудера к семи с половиной годам тюрьмы. Генер получил три года, Риддербуш - четыре года тюремного заключения, а Меллер - три года тюрьмы для несовершеннолетних. Гудер и Генер подали кассационные жалобы, которые были отклонены 4-й коллегией по уголовным делам Верховного федерального суда ФРГ как необоснованные. Но Гудер не сложил оружия. Во второй половине августа он ходатайствовал о возобновлении дела.

Согласно уголовно-процессуальному кодексу ФРГ, в порядке кассационного производства, то есть во второй инстанции, дело рассматривается вышестоящим судом, в данном случае - Верховным федеральным судом. А при возобновлении дела, что является фактически последним средством для обвиняемого, решение принимает тот же суд, на пересмотр приговора которой направлено ходатайство. При таком положении судья становится своим собственным судьей. Многие видные юристы и правоведы ФРГ высказывались за пересмотр этого положения. Поскольку эта юридическая нелепость часто приводила к тому, что несправедливо осужденные годами сидели в тюрьме.

Так, в январе 1955 года мясник Ганс Хетцель из Оффенбаха был приговорен к пожизненному заключению за изнасилование и убийство 25-летней Маргарет Гирт. Хетцель с начала до конца отрицал преступление. Приговор был вынесен на основании сомнительных улик и вопиющих ошибок эксперта по судебной медицине, мюнстерского профессора Понзольда. Дважды пытался Хетцель доказать свою невиновность, подавая ходатайство о возобновлении дела. И дважды тот же самый суд, который приговорил его, отклонял ходатайство. В конце концов дело Хетцеля приобрело скандальную известность не только в ФРГ, но и за рубежом. Хетцель подал ходатайство в третий раз, и суд под давлением международного общественного мнения вынужден был удовлетворить его.

В слушании дела на сей раз принимали участие судебные медики с мировым именем, которые пришли к заключению, что "жертва" Хетцеля скончалась от сердечного приступа. Таким образом, в связи с "отсутствием достаточных данных для подозрения" (в переводе на немецкий: в связи с доказанной невиновностью) Ганс Хетцель был оправдан. Но к этому времени он, как подсчитала одна западногерманская газета, отбыл в тюрьме 16 лет, три месяца и три дня, будучи невиновным.

Дело Гудера, конечно, нельзя сравнивать с этим случаем. Отклонение ходатайства Гудера о возобновлении дела имело достаточно оснований.

21 января 1969 года западногерманская пресса распространила сенсационную новость: Хайнц Гудер бежал из тюрьмы Ремшайд-Люттрингхаузен. Вместе с ним исчез рецидивист Гер-од Бальк, один из главарей банды Доминас, приговоренный к 11 годам. Комиссар уголовной полиции Шредер из Билефельда нисколько не удивился этому известию. В свое время Гудер доверительно сообщил ему, что если ходатайство будет отклонено или вопрос затянется, он совершит побег. Комиссар, выполняя свой долг, проинформировал об этом тюремное начальство. Ответом была сочувственная улыбка: "Гудер и побег? Да его можно посылать в город за покупками: он все равно вернется". Бывший боксер считался в тюрьме одним из самых "приятных" заключенных. С самого начала заключения ему даже позволялось работать на одном частном складе за территорией тюрьмы.

Бежавший с ним Бальк был схвачен уже на следующий день. Но Гудер исчез без следа. В розыск включились все шпики уголовной полиции. Спустя некоторое время один из них принес почтовую открытку, опущенную 24 января в 8 часов утра в Лондоне. Графическая экспертиза показала, что она была написана Гудером.

В обход предписанных, но слишком долгих официальных путей через БКА билефельдская уголовная полиция связалась напрямую с бюро Интерпола в Лондоне: Гудера там уже не было. 18 февраля очередной информатор передал еще одну открытку от Гудера, отправленную 15 дней назад из Лос-Анджелеса. Таким образом выяснилось, что он вернулся на свою вторую родину.

Гудер был гражданином США, поэтому никакой надежды на то, что его выдадут уголовной полиции ФРГ, не было. Тем не менее полиция Билефельда не теряла его из виду. Она подключила к делу репортера журнала "Штерн", через него вышла на одного берлинского боксера, который, по слухам, имел контакты с Гудером и собирался ехать в США, и решила тайно использовать его как проводника, который неминуемо выведет на Гудера. Они уже предвкушали торжество поимки Гудера под носом у ФБР, но, как оказалось, преждевременно.

Как ему удалось, несмотря на немедленно объявленный розыск, без денег и документов выехать из ФРГ, осталось тайной. Бальк показал, что Гудера в момент побега уже поджидал "Опель-кадетт" с дортмундским номером. Кто помогал ему, были у него фальшивые документы, и если да, то откуда, кто снабдил его деньгами на дорогу - об этом можно только гадать. Дно не вызывает сомнений: розыск, по всей видимости, был не слишком интенсивным. Комиссар Шредер, подробно осветивший дело Гудера, писал: "Каждый криминалист-практик знает, какой эффект имеют подобные операции по розыску. Чаще всего (к сожалению) телеграммы и объявления в плакатах о розыске служат лишь нашим алиби".

1967 году, когда Гудер ограбил сберкассу в Гофельде, в списках разыскиваемых лиц ФРГ значилось не менее 60 тысяч человек, подлежащих аресту, и 50 тысяч, местопребыванием которых интересовалась полиция. Это немногим меньше, чем население таких крупных городов, как Дармштадт, Херне или Майнц. В числе разыскиваемых был и 171 беглый убийца.