"Под тяжестью улик"

"Под тяжестью улик он признался в совершении преступления" - читаем мы в сообщениях на уголовные темы. Подозреваемый в большинстве случаев признается в совершении преступления "под тяжестью улик" только тогда, когда видит, что его искреннее признание будет считаться смягчающим вину обстоятельством.

Так было и в случае с неоднократно судимым вором-взломщиком Аладаром Санто. Его поймали в ночь с 19 на 20 марта 1975 года, когда он с соучастником - Шандором Хуно-ром - нес украденные из разбитой витрины магазина магнитофоны.

- Мы возвращаемся с вечеринки, товарищ участковый,- заплетающимся языком говорил Санто, изображая подвыпившего человека, - а сейчас несем магнитофоны домой, мы обеспечивали музыку.

На следующий день на допросе сказка звучала уже по-другому.

- Вместе с моим другом Шандором Хунором мы были в кино на вечернем сеансе, - давал показания опытный преступник. После этого мы немного выпили, а затем пошли прогуляться. На Музейном кольце нас окликнули два молодых человека и предложили магнитофоны и радиоприемник. Они просили за все 3000 форинтов, но у нас было только 1000. Но они согласились и на это. От соблазна нельзя было удержаться! Я знаю, что совершил скупку краденого, но я дам точное описание продавцов. Прошу отпустить меня на свободу. Я подам жалобу в отношении постановления о предварительном аресте. Если вы меня сейчас не освободите, то больше и не спрашивайте меня об этих магнитофонах, с сегодняшнего дня я желаю говорить только о женщинах и футболе.

В последующие дни, однако, речь шла не о футболе, а скорее о женщинах.

Первым признался Шандор Хунор. Он подробно рассказал, как они запланировали ограбить витрину на улице Ба-рошш и как сделали это. Хунор утверждал, что сам принимал участие только в этом преступлении, но Санто вместе с женщиной по имени Маргит ограбил уже много витрин.

Данные подтвердили, что с 7 октября 1974 года, после того как Санто отбыл предыдущее наказание, увеличилось количество ограбления витрин в 5, 6, 7 и 8 районах. Но кто такая Маргит?

Спустя некоторое время описание ее примет лежало на столе следователя. Тут помог случай. Когда стали поднимать досье по делам о кражах, то обнаружили рапорт одного постового милиционера, который обратил внимание на целующуюся парочку влюбленных. Вначале он прошел мимо, но через несколько минут что-то заставило его обернуться. Мужчина уже отстранился от партнерши и пытался что-то вынуть из стоящей на обочине машины. Когда он увидел вновь приближающегося милиционера, то вместе с девушкой бросился бежать. Преступники скрылись, но описание их внешности лежало среди бумаг. Описание внешности мужчины совпадало с портретом Санто. Было высказано предположение, что' "партнершей" могла быть Маргит.

Далее расследование шло крохотными шажками и порою заходило в тупик.

И вдруг - вновь интересные данные. Выяснилось, что Санто уже восемь раз снимал номер в одной из будапештских гостиниц. Одновременно с ним соседний номер занимала некая Маргит Фараго. Описания внешности девушки, скрывшейся с Санто от милиционера, и Маргит Фараго совпадали. Когда стали собирать данные о Фараго, выяснилось, что в последнее время она продавала слишком большое количество вещей, и причем это происходило на следующий день после ограбления. Маргитка, как ее звали знакомые, на удивление всегда могла предложить по дешевой цене вещи, схожие с теми, что были похищены из витрин.

Этих данных уже было достаточно для допроса девушки. Однако опытный преступник, видимо, научил ее, как отвечать. Она все отрицала. Да, действительно, они с Санто были в хороших отношениях, но ни о каких преступлениях она понятия не имеет. По просьбе Санто она продавала много чего, но у нее и мысли не возникало, что эти вещи добыты преступным путем. Когда Санто просил продать их, то объяснял, что редко бывает у себя дома и покупателям легче обратиться к ней.

Семь женщин приблизительно одного возраста стояли в кабинете следователя. Милиционер, рапортовавший о "влюбленных", сразу же опознал "симпатичную партнершу".

Сопротивление Маргит Фараго было сломлено. Она призналась. Да, с Санто они совершили восемь ограблений. Она обычно подстраховывала и занималась сбытом краденого.

Многие подробности ее показаний совпадали с данными протоколов осмотра мест происшествия. Фараго также показала, что до нее Санто разыгрывал роль влюбленного с другой женщиной.

Ни протоколы допроса Шандора Хунора и Маргит Фараго, ни собранные многочисленные улики не убедили Санто в том, что лучше сознаться в совершении преступлений. Но совершенно неожиданно на него повлияло известие о том, что Маргит Фараго беременна и что он является, по словам Маргит, отцом будущего ребенка.

Закоренелого преступника как будто подменили. Он сам попросился на допрос и впал в другую крайность. Всю вину он хотел взять на себя, чтобы спасти Маргит и чтобы ребенок родился не в тюрьме.

Но Санто уже не мог переродиться. В своих показаниях он рассказывал только о тех преступлениях, о которых могла знать Маргит Фараго. В других преступлениях Санто призналась его бывшая приятельница - Эдит Паль, ранее имевшая судимость. Уже на первом допросе она показала, что вместе с Санто они совершили четыре кражи.

После предъявления ее показаний Санто понял, что проиграл. Прокуратура предъявила ему обвинение в совершении 12 краж со взломом, в результате которых было похищено товаров на сумму 45 028 форинтов.

Признание обвиняемого очень долгое время считали царицей доказательств. Теперь наш уголовно-процессуальный кодекс подчеркивает, что признание само по себе не является достаточным доказательством. А достижения криминалистики позволяют реконструировать обстоятельства совершения преступления и выявлять преступника, не ожидая его признания. Искреннее признание является одновременно средством защиты обвиняемого. Это суд оценивает как первый шаг к исправлению и, естественно, учитывает при вынесении наказания.

В сентябре 1975 года сирены пожарных машин, скорой помощи и оперативных машин милиции нарушили тишину одной из маленьких улочек 19 района. Из горящего дома вынесли двух человек - мужчину в тяжелом, опасном для жизни состоянии и молодую женщину, которой уже никто не мог помочь.

...Секереш был тихим, работящим человеком, жил для себя, всегда копался в саду у дома. Его женой была веселая, непосредственная молодая женщина, хороший работник, общественная активистка. Ее коллеги говорили о ней просто: "Марику все любили". Это - человек полон жизни, всегда в хорошем настроении, в общем, не могущий совершить самоубийства.

Но Марию не удовлетворяла совместная жизнь с Секере-шем. Они развелись, более того - каждый из них нашел нового спутника жизни. Оставалась только одна неурегулированная проблема - они хотели продать свой общий дом. Однажды Мария Тамаш пришла на старую квартиру, чтобы переговорить с одним покупателем. Многие видели ее в тот день, однако когда покупатель пришел, то никто вначале не отозвался. Наконец к ограде вышел Секереш и заявил покупателю, что объявление устарело и дом уже продан.

Секереш полагал, что никто не узнает о том, что происходило в доме в эти минуты. Позднее, на допросе, он показал, что, когда они встретились, между ними якобы вновь вспыхнула любовь и они решили вместе покончить жизнь самоубийством.

Факты, однако, говорили о другом. В квартире повсюду был разлит бензин, возгорание которого явилось причиной пожара. Мария Тамаш умерла от ожогов, покрывших почти все ее тело. Находившийся в дыхательных путях пепел и содержание окиси углерода в крови показали, что, когда возник пожар, она еще была жива. Далее, следы свидетельствовали о том, что она даже не пошевельнулась, когда рядом бушевал огонь. Очевидно, несчастная женщина была без сознания в момент поджога квартиры.

Пролился свет и на некоторые другие странные обстоятельства. Совместное прощальное письмо написал Секереш. Снятые якобы в любовном пылу одежда и драгоценности в действительности были сорваны с молодой женщины. Цепочка Марии в результате этого порвалась, а кольцо деформировалось. По рассказу Секереша, Мария опустошила и свой кошелек. Ценности и вещи были уложены в такое место, где не могли стать добычей огня. Однако тайник в эту трагическую минуту был выбран так осмотрительно, что даже опытные следователи с трудом разыскали его во время обыска. Кошелек Марии на первый взгляд был пустым, но в потайном кармашке оказалось два банкнота по пятьсот форинтов. Несомненно, что она отдала бы и их, если бы сама вынимала деньги из кошелька.

Секереш облил обнаженную, находящуюся без сознания жертву и часть мебели бензином, а затем поджег ковер. Однако он не лег рядом с любимой женщиной, чтобы умереть вместе с ней, как они якобы планировали, а вышел в прихожую, нанес рану себе на шее, разбил стекло двери прихожей и упал без сознания. Однако он переусердствовал. Ранение оказалось чересчур "удачным", он перерезал вену на левой стороне шеи и едва не истек кровью.

Чем дальше велось следствие по этому делу, тем больше накапливалось улик и более очевидным становилось, что Мария Тамаш не была самоубийцей! В ее смерти мог быть виновен только Секереш.

Это подтверждалось заключением экспертов, характером личных отношений Секереша и Марии Тамаш, обстановкой места происшествия, показаниями свидетелей. Только Секереш все отрицал. Однако суд поверил не ему, а доказательствам и признал Лайоша Секереша виновным в совершении убийства особо жестоким способом.

Еще тяжелее оказались травмы Мистислава Богомола, который в начале 1976 года сбросил с 8-го этажа свою невесту Эрику Санто, а затем прыгнул за ней сам. Обстоятельства происшествия и здесь не подтверждали намерения молодой симпатичной девушки стать самоубийцей. Когда после вечеринки с друзьями они остались одни, то несчастная девушка уже предчувствовала, что случится беда. Она знала, что ее жених теряет тормоза, если впадает в ярость. Так и случилось. Мистислав начал дебоширить. Испуганная Эрика скачала умоляла его успокоиться, плакала, кричала и звала на помощь соседей. Не решившись войти в квартиру, те позвонили в милицию. А в это время потерявший человеческий облик Богомол, схватив девушку за волосы, потащил ее на балкон. Сначала он душил ее, а затем, подняв над перилами, сбросил с высоты 22,5 метра на улицу. Вслед за ней спрыгнул сам. Девушка скончалась, а мужчину удалось спасти.

"Эрика выбросилась из-за боязни, что приедет милиция и накажет ее, если застанет с иностранцем, М. Богомолом". По-разному рассказывал о случившемся Богомол в милиции и на суде, но эта версия всегда присутствовала в его показаниях.

Как же могла бояться Эрика милиции, когда она обеими руками хваталась за ручку двери прихожей и молила о помощи. Как можно говорить, что она хотела умереть!

Девушка разбилась об асфальт, но эксперты, несмотря на ужасные ранения, смогли обнаружить синяки у нее на шее и установить, что они возникли незадолго до смерти и являются следами удушения. Физики точно рассчитали, что на то место, куда упало тело, оно не могло попасть в том случае, если Эрика выбросилась сама. Тело могло упасть туда лишь при условии, что его подняли над перилами и сбросили вниз. Богомол именно потому и остался в живых, что перепрыгнул через перила и упал не на асфальт тротуара, а на крышу стоявшей рядом легковой автомашины.

Улики и здесь рассказали нечто другое, чем отрицавший свою вину обвиняемый, и к тому же рассказали больше и гораздо убедительнее.

Из сказанного отнюдь не следует, что к обезьяньей тактике "ничего не вижу, не слышу, не говорю", которую отнюдь нельзя назвать успешной, или к тактике страуса - прятать голову в песок, уходить от улик - прибегают только те преступники, которым уже все равно, либо те, кто не может осознать значимость улик.

Например, Янош Варна, юрист, разработал хитроумный план получения суммы свыше 30 тысяч форинтов через свою адвокатскую контору, которую он должен был получить в кассе якобы для одного клиента. Для отработки этого плана нужно было обладать способностями отличного шахматиста. Но даже он, юридически грамотный человек, допустил неизбежный промах. Выяснилось, что все документы представляют собой простую подделку и что клиент, от имени которого он выступал и на которого было выдано фальшивое свидетельство о смерти в 1974 году, был в живых даже в 1977 году, в момент судебного заседания. Варна не смог представить более приемлемого объяснения, чем то, что подлинные документы утеряны - чего еще никогда не случалось в этой адвокатской конторе, - и вместо них он подготовил фальшивые для возможного дисциплинарного разбирательства.

Хорошо было бы, если бы подозрение падало только на преступника. Однако случается, что очевидные улики свидетельствуют против невиновного человека. Поэтому естественно, что не каждый признается в том, в чем его подозревают. Если он виновен, то против него свидетельствуют улики, если нет, то они защищают его.