Спор шефов уголовной полиции

Почти в то же время, когда о скандале в Мюнхене кричали все газетные заголовки, в 300 километрах к северо-западу от баварской столицы внимание общественности привлекли два шефа уголовной полиции: криминаль-директор Оскар Ристер из Маннгейма и его франкфуртский коллега Кристиан фриз. В этой же связи говорили и о начальнике инспекции уголовной полиции из Франкфурта гаупт-комиссаре Гельмуте Конраде. Правда, речь шла на этот раз не о таких неприятных вещах, как в Мюнхене, а о споре за "криминалистические лавры". Все началось с пресс-конференции директора уголовной полиции Фриза и гаупт-комиссара Конрада, которая состоялась 19 октября 1955 года во Франкфурте-на-Майне. На пресс-конференции они красочно и во всех деталях рассказали журналистам о своей увенчавшейся успехом погоне за пресловутой бандой Йегера. Из их рассказа выходило, что поимка банды целиком и полностью является заслугой франкфуртской "специальной комиссии по ликвидации банды Йегера", возглавляемой заслуженным гаупт-комиссаром Конрадом. Единственный, кто оказывал поддержку франкфуртским коллегам со стороны, был, по их словам, прокурор Ангельбергер из Маннгейма.

Такой поворот дела очень не понравился шефу маннгеймской уголовной полиции Ристеру. Буквально на следующий день он тоже организовал пресс-конференцию, на которой репортеры с изумлением узнали, что с бандой Йегера покончила не франкфуртская, а маннгеймская уголовная полиция, точнее, два ее лучших сотрудника, обер-секретари уголовной полиции Айпер и Вейсман. Что же касается роли франкфуртской полиции в этом деле, то она только путалась в ногах маннгеймских коллег, мешая вести расследование.

Уголовная полиция Маннгейма действительно провела во Франкфурте полулегальную операцию, в результате которой так называемое трио Йегера было арестовано. По сути, они увели добычу прямо из-под носа местной полиции, которая давно охотилась за бандой и теперь только ждала момента, чтобы схватить их. 28-летний Карл-Гейнц Йегер и его сообщники Хорст и Вилли Корбмахер подозревались в ограблении пенсионной кассы, из которой было похищено 80 тысяч марок. Созданная специально для поимки этой банды комиссия франкфуртской уголовной полиции предполагала, что на совести банды еще не менее пятидесяти разнообразных преступлений, в том числе кражи со взломом, нападения с целью грабежа и загоны автомобилей. Йегера и его дружков не раз допрашивали, но в конце концов их приходилось освобождать за недостатком улик. За всеми членами банды велась непрерывная слежка.

Преступники старались не давать полиции нового повода для подозрений. Проходили недели, полиция по-прежнему следовала за ними по пятам, не теряя надежды, что рано или поздно они начнут сорить награбленными деньгами направо и налево.

Уголовная полиция Маннгейма в это время еще не связывала никаких преступлений с бандой Йегера. Криминаль-директор Ристер мало интересовался, над чем работают его франкфуртские коллеги. У неги были свои проблемы. Его люди лихорадочно искали преступников, которые в марте 1954 года совершили кражу со взломом в одном из магазинов города, похитив конторские аппараты на сумму 15 тысяч марок.

Наконец, обер-секретарям уголовной полиции Айперу и Вейсману, расследовавшим это дело, удалось напасть на след краденого. След привел к банде из Франкфурта, переправлявшей контрабандным путем в Париж краденые меха, фотоаппараты, бриллианты и всевозможные конторские аппараты. Для этого использовались купе скорых поездов, в которых ехали американские офицеры.

Преступников арестовали, отсутствие части краденого из маннгеймского магазина было объяснено, но главарей так и не нашли. И тут к розыску подключился энергичный прокурор Ангельбергер из Маннгейма. Он обратился к нескольким коллегам в разных городах ФРГ с просьбой сообщить об аналогичных кражах со взломом, имевших место в других местах. Вскоре в его распоряжение поступила масса материала, который он тщательно изучил с сотрудниками уголовной полиции Маннгейма. Он же установил и контакт с Франкфуртом, сам поехал туда и во время беседы с сотрудниками уголовной полиции узнал о банде Йегера и их пока еще не доказанных преступлениях. Изучая дела о кражах со Взломами, которые числились за этой шайкой, Ангельбергер заметил определенное сходство со случаем в Маннгейме. Поэтому он направил маннгеймскую полицию по следу Йегера. Обер-секретари Айпер и Вейсман начали розыск банды, ни слова не сказав об этом франкфуртским коллегам.

Дело пошло еще живее, когда в Маннгейм пришло сообщение из Баварии, что в мюнхенской тюрьме сидит бывший сообщник Йегера Гельмут Баумгертнер. Ристер с помощью Анггельбергера немедленно добился его перевода в тюрьму Маннгейма.

Баумгертнер не заставил долго себя уговаривать и обрисовал своего бывшего дружка самыми черными красками. Он даже вызвался отвести Айпера и Вейсмана на место, где вместе с Йегером совершил в свое время кражу со взломом. Ристер дал на это "добро" и 27 апреля 1955 года обер-секретари уголовной полиции отправились вместе со своим заключенным в Хильден (Вестфалия). Однако Баумгертнер ловко надул их со своим предложением. По дороге он сбежал, и полицейские вернулись ни с чем. Через пять дней, ранним утром 2 мая, отряд маннгеймской полиции в количестве пятнадцати человек во главе с прокурором Адельбергером выехал во Франкфурт и арестовал все "трио Йегера". Вполне понятно, что франкфуртская уголовная полиция была взбешена этой охотой на ее участке, о которой ее даже не предупредили.

Маннгеймцы забрали арестованных с собой. Правда, было обговорено, что дальше расследовать дело обе службы должны сообща. Но из этого ничего не вышло, поскольку маннгеймская полиция фактически изолировала заключенных от франкфуртцев. Франкфуртская специальная комиссия отплатила тем, что не предоставила маннгеймцам важнейшие для разоблачения банды улики. В то же время она требовала результатов расследования, поскольку большинство преступлений Йегера и его сообщников были совершены на ее территории. Выполнить это требование уголовная полиция Маннгейма не могла по той простой причине, что никаких результатов пока достигнуто не было. Ни Йегер, ни его сообщники, братья Корбмахер, не спешили с признанием.

Тогда франкфуртская уголовная полиция начала давить на прокурора Ангельбергера и давила до тех пор, пока он, несмотря на протест Ристера, не разрешил франкфуртцам самим, без соглядатаев Ристера, допрашивать арестованных. С этого момента дело стронулось с мертвой точки. Франкфуртцы в два счета добились того, над чем неделями безуспешно бились маннгеймцы. Первым сознался Вилли Корбмахер. Через девять дней эти показания подтвердил его брат Хорст. Шеф банды Йегер потянул еще пять дней и тоже начал давать показания.

Бандиты сознались в трех крупных ограблениях, в том числе в налете на пенсионную кассу, в пятидесяти кражах со взломами и многочисленных мелких кражах. Спустя ровно неделю шеф уголовной полиции Франкфурта устроил пресс-конференцию и на ней рассчитался со своими маннгеймскими коллегами за самовольную операцию на его участке.

В ответ Ристер организовал собственную пресс-конференцию, на которой нанес франкфуртцам ответный удар, обвинив их в поверхностном расследовании дела. Он заявил, что банда Йегера несет ответственность не только за те преступления, в которых она созналась, но и за преступления таинственных "гангстеров автострады", которых давно и безуспешно разыскивает полиция. Ристер имел в виду одно уголовное дело, которое тоже обернулось скандальной историей для полиции. Осенью 1954 года на автостраде в земле Северный Рейн-Вестфалия за короткое время было совершено семь вооруженных нападений с целью ограбления. Последнее датировалось 13 ноября 1954 года.

Преступники разъезжали на темном "Форде таучус" и были вооружены автоматами. Полиции были известны их приметы. 13 ноября министр внутренних дел земли Северный Рейн-Вестфалия Франц Майер выступил по радио с информацией о деятельности этой банды и призвал водителей незамедлительно сообщать полиции о всех подозрительных личностях, пытавшихся остановить машину на автостраде. Одновременно министр предупредил население, что любое требование остановиться со стороны сотрудников полиции должно немедленно выполняться водителями, поскольку "в противном случае полиция будет вынуждена прибегнуть к огнестрельному оружию". Приказ открывать огонь, полученный от самого министра, вызвал настоящий психоз среди полицейских, которым теперь всюду мерещились гангстеры, что в конце концов привело к массовым злоупотреблениям и актам насилия. Так, полицейским патрулем была застрелена 22-летняя Елена Неттерсгейм, муж которой не сразу остановил машину в ответ на требование патруля. Спустя пять дней, 21 ноября, полицейский Кальвейт в упор застрелил крестьянина Гельмута Франтцена, ехавшего на тракторе. Франтцен показался ему подозрительным, и этого было достаточно, чтобы выстрелить.

В целом после выступления Майера по радио в уголовную полицию земли Северный Рейн-Вестфалия поступило около 1200 сигналов. Специальная комиссия из сорока пяти человек день и ночь занималась их проверкой. В результате длительного расследования комиссия пришла к выводу, что только семь случаев совпадали настолько, что их можно было отнести на счет одних и тех же лиц. Но все семь случаев были известны полиции еще до этой шумной охоты на гангстеров. Таким образом, речь министра не принесла ничего, кроме очередных промахов и позора. Не случайно официальная пресс-служба Социал-демократической партии Германии задала весной 1955 года вопрос: "А существовали ли вообще "гангстеры автострады"?" Предположение, что вся эта шумиха вокруг гангстеризма на автодорогах была "сознательно и хладнокровно инсценирована определенными кругами", высказывалось пресс-службой СДПГ еще 24 ноября 1954 года. Развернута же вся эта кампания была в целях создания в стране благоприятной атмосферы для введения смертной казни, чего добивалось правительство Аденауэра.

И вот теперь криминаль-директор Маннгейма заявил, что нашел разгадку. Он надеялся на дополнительные лавры, но вызвал только насмешки, и в первую очередь со стороны банды Йегера. "А мы-то все время ждали, что "ганстеры" не сегодня-завтра нападут на нас", - заявил один из братьев Корбмахер, - "но уж мы бы им показали..."